НОВОСТИ: АНАЛИЗ АКТУАЛЬНЫХ СОБЫТИЙ И ТЕНДЕНЦИЙ

После вступления Джо Байдена в должность президента страны в начале текущего года в американском внешнеполитическом ведомстве состоялся ряд кадровых назначений, имеющих важное значение для стран Корейского полуострова. Они представляют вполне конкретный интерес, поскольку именно данные лица будут формировать и реализовывать на практике северокорейский вектор внешней политики Вашингтона. При этом речь идёт как о сотрудниках руководящего звена, так и «рабочих лошадках». Их особенности, взгляды и предпочтения достаточно хорошо знакомы специалистам, что позволяет обозначить вероятные подходы американской стороны к возобновлению диалога между США и КНДР. 

Руководство

О назначении Энтони Блинкена на пост государственного секретаря США было известно ранее. Его «правой рукой» и вторым лицом в Госдепе стала Венди Шерман, занявшая должность заместителя госсекретаря. Она кадровый дипломат. Считается компетентным переговорщиком и обладает значительным практическим опытом взаимодействия с Северной Кореей. Во время администрации Билла Клинтона в 1999-2001 гг. В. Шерман координировала политику Госдепа в отношении КНДР. Сопровождала бывшего госсекретаря Мадлен Олбрайт в ходе её визита в Пхеньян и встречи с Ким Чен Иром 2000 году. Принимала непосредственное участие в межкорейском саммите 15 июня 2000 года и подписании совместного коммюнике между США и КНДР. С 2011 по 2015 гг. занимала пост заместителя госсекретаря по политическим вопросам в администрации Барака Обамы. В этом статусе Шерман выступала главным переговорщиком США по иранской ядерной программе. Заключение итоговой сделки с Тегераном и подписание рамочного соглашения было достигнуто во многом благодаря её усилиям.

Рабочий уровень

Примечательно, что здесь ключевыми фигурами выступают этнические корейцы - Сон Ким и Чон Пак. Оба достаточно хорошо известны, поскольку ранее уже занимались проблематикой стран Корейского полуострова.

Сон Ким, являющийся, наверное, лучшим специалистом Госдепа по странам Корейского полуострова, занял должность помощника госсекретаря по вопросам Восточной Азии и Тихоокеанского региона. В данном статусе он будет курировать политику Вашингтона в отношении стран Корейского полуострова, Японии и Китая. Ранее в администрации Б. Обамы он выступал в статусе спецпосланника США на шестисторонних переговорах по денуклеаризации Северной Кореи (2008-2011 гг.), а также находился на посту спецпредставителя по политике в отношении КНДР (2014-2016 гг.). Тогда Сон Ким призывал использовать все доступные средства, включая сдерживание и дипломатическое давление для склонения северокорейской стороны к принятию решения об отказе от ядерного оружия.

Выходец из спецслужб Чон Пак стала его заместителем. Она долгие годы работала аналитиком в ЦРУ, в том числе на руководящих должностях, где также занималась вопросами Северной Кореи. Является сторонницей использования политики давления на Пхеньян.

Среди иных постов в Госдепе США, значимых для Р. Корея и КНДР, вакантным пока остаётся должность спецпредставителя по политике в отношении КНДР. В качестве возможных кандидатов в настоящее время рассматриваются руководитель исследовательской деятельности Центра новой американской безопасности (CNAS) Эли Ратнер и бывший заместитель помощника госсекретаря Джозеф Юн. Причём последний, будучи квалифицированным специалистом по Северной Корее, уже занимал этот пост в 2016-2018 гг.

Снова посол по правам человека в КНДР?

Также представляет интерес вопрос с назначением представителя по правам человека в Северной Корее. Известно, что Пхеньян крайне болезненно реагирует на любые поползновения в сторону данной темы. Поэтому бывший американский президент Д. Трамп и держал этот пост свободным после отставки Р. Кинга в январе 2017 года, стараясь не злить северокорейскую сторону.

Администрация Джо Байдена и сам президент лично, наоборот, заявили о планах уделить самое пристальное внимание ситуации с правами человека в КНДР, что создаёт дополнительный провоцирующий фактор. Вероятно, Вашингтон намерен использовать эту тему в качестве дополнительного рычага давления на Пхеньян на международной арене, а также инструмента для консолидации союзников. В частности, американский лидер упомянул о наличии планов сформировать к концу года многостороннюю структуру из числа стран, разделяющих демократические ценности и нормы.

Подход США к политике в отношении КНДР

Основные действующие лица, отвечающие в Госдепартаменте США за корейский вектор внешнеполитического курса, ранее, так или иначе, принимали участие в разработке и реализации так называемой политики «стратегического терпения», проводившейся президентом Б. Обамой. Сейчас госсекретарь Э. Блинкен и советник президента по национальной безопасности Д. Салливан заявляют о намерении полностью пересмотреть американскую политику на северокорейском направлении. При этом декларируется готовность использовать весь доступный инструментарий, который включает в себя введение дополнительных санкций, дипломатические инициативы, координацию и взаимодействие с союзниками.

Однако в действительности с высокой долей вероятности следует ожидать курс на модернизированный вариант политики «стратегического терпения», учитывающей современные реалии де-факто ядерной КНДР. Сейчас в Вашингтоне уже открыто признают, что уровень развития ракетно-ядерной программы Пхеньяна стал для них серьёзной проблемой, которая с течением времени будет только усугубляться. Поэтому слово «терпение» здесь уже не вполне уместно. Гораздо ближе будет формулировка «сдерживание», под которой следует понимать стремление на начальном этапе «заморозить», либо существенно затормозить прогресс Северной Кореи в области развития ядерного оружия и средств его доставки. При этом ещё одной стратегической целью будет выступать лимитирование числа имеющихся зарядов и прекращение производства новых.

Учитывая изложенное, США почти наверняка будут использовать двойственный подход, выступая с дипломатическими инициативами и предлагая стимулы, либо усиливая санкционное давление в зависимости от позиции, занимаемой Северной Кореей. Фактически, это всё так же политика «кнута и пряника», которая жёстко увязывает снятие санкций с чёткими шагами КНДР по демонтажу своей ядерной программы. Среди её новых элементов – тесная координация с союзниками в вопросах сдерживания, применения и исполнения санкций, а также внешнеполитического и гуманитарного взаимодействия.

Сами по себе санкции по-прежнему останутся ключевым компонентом усилий США по склонению Северной Кореи к отказу от своих ядерных и ракетных программ. Они не будут смягчены без каких-либо существенных и конкретных шагов Пхеньяна в сторону «заморозки» и сокращения ядерного арсенала.

Смена формата диалога между США и КНДР

В отличие от президентства Д. Трампа, отдававшего предпочтение решению всех вопросов в личном формате, что, возможно, и привело его к неудаче на северокорейском внешнеполитическом фронте, действующая американская администрация считает более эффективным выстраивание рабочего диалога «снизу-вверх». В этой связи вероятным представляется налаживание неофициальных контактов между представителями США и КНДР на уровне «второго», либо «полуторного треков».

В то же время, данная схема имеет свои недостатки. Главный из них - в Северной Корее все решения по данному вопросу принимает только Ким Чен Ын. Следовательно, для большей эффективности требуется сочетание элементов обеих концепций («снизу-вверх» и «сверху-вниз»). В частности, наделение достаточно высокопоставленного и авторитетного представителя США полномочиями ведения прямых личных переговоров с северокорейским лидером. Назначение Сон Кима говорит в возможной готовности американской стороны пойти на это.

Первый шаг Йонбён + α?

Вашингтоном наверняка будет предложена схема поэтапного подхода к переговорам по денуклеаризации Пхеньяна, предполагающая разработку «дорожной карты». Отправной точкой и первым значимым шагом для возобновления американо-северокорейского диалога может стать идея раскрытия Пхеньяном информации о текущем состоянии своей ядерной программы, включая перечень её объектов, в обмен на частичное снятие экономических санкций. Сложная ситуация внутри и вокруг КНДР (пандемия COVID-19, закрытие границ и сокращение торговли, ущерб от наводнений, воздействие санкций) благоволит этому. Фактически это озвученная ранее концепция «Йонбён + α». Однако здесь крайне важна именно последняя переменная. Поскольку от её практического наполнения (число раскрываемых ядерных объектов, характер и объём информации о них, установленные сроки прекращение производства, демонтажа и пр.) напрямую зависит степень ослабления санкционных ограничений.

Иранский опыт и реанимация многостороннего формата переговоров

Как показал положительный опыт урегулирования ядерной программы Ирана, сложные задачи зачастую проще решать совместными усилиями. А вопрос ядерной проблемы Корейского полуострова не просто, а квазисложный в виде переплетения национальных и внешнеполитических интересов многих сторон. Следовательно, администрация Байдена с высокой долей вероятности отдаст предпочтение многостороннему формату урегулирования ситуации с КНДР, поскольку он также позволяет консолидировать союзников. Кроме того, нельзя не отметить, что именно Э. Блинкен и В. Шерман добились успеха в виде заключения ядерной сделки с Ираном. Следовательно, данная модель будет рассматриваться ими и для решения северокорейского вопроса.

Здесь возможны различные вариации, предусматривающие как реанимацию известного шестистороннего формата переговоров, так и создание новых («четырёхсторонка» с участием США, КНР, РК и КНДР, привлечение к процессу «внешних» стран – Германия, Монголия, Индия, Австралия и др.). Однако все они, так или иначе, предполагают конструктивный американо-китайский диалог на предмет КНДР. Он же, в свою очередь, увязан с нормализацией общего уровня политико-экономических отношений между Пекином и Вашингтоном. Попытка же решения вопроса Северной Кореи без участия Пекина практически на 100% заранее обречена на неудачу.

Кроме того, практическое применение иранского опыта к Северной Корее осложнено рядом существенных различий. В сделке с Ираном основное внимание уделялось снятию экономических санкций в обмен на «заморозку» ядерной программы и допуск инспекции её объектов. Однако тогда речь шла о незавершённых разработках ядерного оружия. Между уровнем ракетно-ядерных технологий Пхеньяна и Тегерана существует значительная разница. Таким образом, «иранский вариант» требует существенных доработок в плане условий соглашения с тем, чтобы они могли быть применимы к текущей ситуации в Северной Корее. «Заморозка» возможна лишь на начальном этапе, в дальнейшем США необходимы демонтаж производственной инфраструктуры, лимитирование имеющегося числа зарядов, наложение ограничений по трансферу технологий МБР и прочие моменты. КНДР же требуются гарантии безопасности. Их вполне могут предоставить участники многостороннего формата переговоров. А двусторонний американо-северокорейский диалог вполне может вестись в его рамках.

«Мартовский Рубикон»

Если попытаться провести аналогии с игрой в шахматы, то Пхеньян свой ход сделал, представив ранее публике новые образцы стратегических и тактических вооружений, включая сверхтяжёлую МБР и два варианта баллистических ракет подводного базирования (БРПЛ). Сейчас КНДР ждёт ответных шагов, передав инициативу США, однако, у американского руководства на текущий момент есть более приоритетные вопросы, требующие решения, - урегулирование внутриполитической ситуации в стране и борьба с коронавирусом, китайско-американские взаимоотношения.

Предполагается, что для формирования политики в отношении Северной Кореи Вашингтону потребуется около шести месяцев. Но будет ли Пхеньян ждать всё это время? К тому же, в марте ему представится возможность вновь напомнить о себе. Речь о предстоящих американо-южнокорейских военных учениях, которые традиционно вызывают резко негативную реакцию со стороны КНДР. Последняя может попытаться «повысить ставки» и «сыграть на обострение», осуществив провокационный акт, призванный привлечь к себе внимание США и побудить их к возобновлению переговоров.

Спектр доступных Пхеньяну действий достаточно широк – от демонстрации новой подводной лодки и теста силовой установки для баллистических ракет до испытаний новых типов ракет (БРПЛ «Пуккыксон - 4, 5») и запуска спутника. Однако это, в свою очередь, вызовет решительный ответ со стороны Вашингтона, который сразу займёт жёсткую позицию и предпримет дальнейшие усилия по введению новых санкционных ограничений, в том числе в плане вторичного давления на Китай.

Если же весенний отрезок времени пройдёт достаточно гладко и без эксцессов с обеих сторон, то тогда появится шанс для налаживания прямых неофициальных контактов и попыток возобновления диалога между США и КНДР на рабочем уровне.

Таким образом, предстоящие мартовские учения станут ключевым моментом, определяющим ближайшие перспективы развития ситуации вокруг Корейского полуострова.