Китай, будучи долгое время самой крупной развивающейся экономикой мира, привлекал внимание зарубежных инвесторов. Главными конкурентными преимуществами выступали стратегическое расположение и огромный рынок сбыта. Быстрый рост в условиях сочетания элементов рыночной экономики с государственным контролем создали своеобразный инвестиционный климат в стране. Так как условия хозяйственной деятельности изменяются, а конкурентная среда непрерывно эволюционирует, многие иностранные компании вынуждены пересмотреть стратегии работы в Китае, вплоть до сокращения масштаба присутствия или даже переориентации на другие рынки. На первый взгляд, такое явление благоприятствует развитию национального бизнеса, но сокращение объёмов прямых зарубежных инвестиций вполне способно дать кумулятивный негативный эффект на всю китайскую экономику.

Модели неудачи

     Комбинация из ограниченных корпоративных ресурсов, препятствий в производстве и сбыте, а также организационного фактора в последние годы побуждает иностранных инвесторов сокращать объём вложений в экономику КНР. Оттягивание капитала и технологий из Китая вкупе с ограничениями со стороны США, стран ЕС, Японии и других существенно сокращает и экспортные возможности для китайских товаров, что чревато негативной динамикой индекса промышленного производства и валового внутреннего продукта. Так, согласно данным изучения 70 примеров работы иностранных инвесторов, проведённого Школой бизнеса Пекинского университета международных исследований, наблюдается формирование трёх основных моделей поведения в промышленном и сервисном секторах.

     Во-первых, местные компании довольно быстро смогли догнать зарубежные по качеству и количеству производимой продукции или предоставляемых услуг, что сократило прибыль последних. Налицо также и эффект «перетекания технологий» – фактически заимствования решений китайскими партнёрами в совместных предприятиях для последующего самостоятельного коммерческого использования. Примером в данном случае выступает автомобильная промышленность КНР, которая быстро растёт на протяжении последних 20 лет на основе приобретённых опыта и технологий в результате сотрудничества с японскими, южнокорейскими, европейскими и американскими концернами. При этом после наработки клиентской базы и выхода китайских брендов на зарубежные рынки произошёл переход к массовому выпуску гибридных и электрических автомобилей, которые оказались дешевле, а иногда и лучше аналогов. В итоге «Фольксваген», «Ягуар ЛэндРовер», «Форд» и «Дженерал моторс» стали испытывать серьёзные сложности по сбыту автомобилей в КНР, объём продаж ещё в доковидном 2018 году упал на 25-38%. Японская «Сузуки» тогда же вообще покинула рынок страны, не сумев конкурировать с местными производителями.

   Вторая модель предусматривает снижение инвесторами уровня обязательств в связи с изменениями законодательства и условий работы в Китае. Правительство страны не гнушается прямых вмешательств в рыночные механизмы в случае целесообразности для реализации национальных интересов безопасности и развития, а также ради «общественного блага». При этом, крайне сложно предсказать, когда и в каком объёме такая интервенция может произойти, что не устраивает иностранных партнёров, поскольку сокращает срок прогнозирования и чревато дополнительными издержками или вообще потерей бизнеса. Например, в китайской фармацевтической отрасли зарубежные компании присутствуют уже давно, но в 2018 году Госсовет начал вводить правила централизованной закупки лекарственных препаратов, вынуждая производителей снижать цену на продукцию ниже среднемировых значений. В итоге в КНР стали массово появляться собственные дженерики известных препаратов заметно дешевле оригиналов, что заставило ряд иностранных фирм свернуть деятельность в стране.

     Третья схема характеризуется отказом иностранных компаний от продвижения нишевых продуктов из-за «непопадания» в целевую аудиторию, культурных особенностей или же намеренного бойкота. Бренды популярных потребительских товаров были нацелены на растущий китайский средний класс и всячески приветствовали увеличение покупательской способности и потенциального спроса. Тем не менее, не всегда данная стратегия работала, поскольку местные производители сделали ту же ставку, а китайское общество в основной массе склонно к проявлению патриотизма, даже в покупках. В 2011 году крупнейший дистрибьютор шотландского виски «Диагео» начал продвигать свою продукцию в крупных городах КНР и пытаться привить культуру потребления данного спиртного напитка, который, как известно, хорош в виде аперитива или дижестива. Однако китайцы же предпочитают употреблять алкоголь вместе с едой, что сводит на нет все органолептические свойства солодовых дистиллятов.

Иностранным компаниям в Китае становится все сложнее выживать

     Основные факторы, влияющие на иностранных инвесторов в Китае сегодня, сводятся к жёсткой конкуренции с национальными производителями, меняющимся правилам и процедурам ввиду протекционистских мер со стороны властей, а также предпочтениям потребителей. Вместе с тем, ряд брендов до сих пор чувствуют себя на китайском рынке довольно неплохо, сумев гармонично вписаться в культурный код и стать символом качества, престижа и успеха, несмотря на наличие местных конкурентов. К таким можно отнести «Мерседес», «Шанель», «Адидас», «Старбакс», «Макдональдс» и другие, где маркетологи уделяют значительное внимание местной специфике, выпускают ограниченные серии и пытаются реагировать на изменения на рынке и в обществе. Но даже для таких компаний всё равно усиливается вызов, связанный с выстраиванием производственно-сбытовых цепочек, соблюдением местных нормативов по локализации производства, сертификации, стандартизации и т. д.

     Для Китая ужесточение требований к иностранным инвесторам имеет смешанный эффект. С одной стороны, проводится фильтрация наиболее жизнеспособных компаний, которые в итоге будут вкладывать больше, чтобы удержаться на внутреннем рынке в новых условиях. С другой же, зарубежные партнёры всё менее охотно идут на сотрудничество с китайскими производителями, справедливо опасаясь недобросовестности, что приводит к «капсулированию» всего цикла НИОКР-производства-распределения-сбыта в зарубежных структурах и практически полностью выводит китайский бизнес из данных процессов. Стимулировать или же заставлять такие компании расширять масштабы взаимодействия с местным бизнесом довольно сложно без привлечения административного ресурса. Однако подобные меры немедленно получают широкую огласку за рубежом и ещё больше ухудшают имидж Китая как делового партнёра.

     Управление инвестиционной деятельностью является крайне важным элементом повышения связанности экономики КНР с глобальной и региональными. Тем не менее, искусственные препятствия для предприятий из-за рубежа неизменно наталкиваются на аналогичную реакцию – производителей из Поднебесной встречают барьеры на различных рынках, а возможности для инвестиций закрываются для Пекина по принципу взаимности. Держать в стране явный избыток денежной массы опасно с точки зрения роста инфляции, а пускать лишние средства на обслуживание импорта – прямой путь к сокращению доходной части бюджета. Руководству КНР придётся избрать некий «срединный» путь, более сбалансированный и благоприятствующий как притоку зарубежного капитала, так и распространению китайского по всему миру без применения давления.