Основные темы саммита

Кульминацией визита президента Республики Корея (РК) Мун Чжэ Ина в США стали его переговоры с лидером США Джо Байденом 21 мая. Для президента США это был всего лишь второй его саммит, на котором он присутствовал лично (а не посредством системы видеоконференции). Опередить корейцев смогли лишь японцы, чей премьер-министр общался с Байденом более месяца назад – 16 апреля.

Беседа президентов США и РК продолжалась около трёх часов – дольше, чем планировалось. Как оно обычно и бывает во время подобных встреч, реальное содержание переговоров Байден и Муна остаётся неизвестным публике, хотя СМИ подробно описали, что именно лидеры двух стран ели во время совместного обеда – крабовые котлеты. Однако, несмотря на неизбежную в таких случаях завесу секретности, пространное совместное коммюнике по результатам переговоров, а также выступления Мун Чжэ Ина и Джо Байдена на пресс-конференции даёт неплохое представление о том, что обсуждалось во время встречи.

В повестку дня визита входили следующие основные группы вопросов.

• Участие Южной Кореи в развитии полупроводниковых производств в США
• Проблемы, связанные с доступом Южной Кореи к вакцинам от коронавируса
• Проблемы отношений с Китаем
• Проблемы отношений с Северной Кореей
• Сотрудничество в сфере атомной энергетике, ракетных технологий
• Прочие вопросы

Вакцины и микросхемы

Пожалуй, решения по сотрудничеству в сфере полупроводников и прочих современных технологий стали самым главным результатом саммита. В поездке Мун Чжэ Ина сопровождали руководители таких фирм как Samsung Electronics, LG Energy Solution, SK Innovation и Hyundai Motors. В соответствии с подписанными в ходе визита соглашениями, южнокорейские фирмы инвестируют в развитие производств на территории США 39,4 миллиардов долларов. Проекты затронут индустрию компьютерных чипов, полупроводников, батарей для электромобилей, новых мощностей по производству автомобилей и других. Для США, которые в последнее время в своем противостоянии с Китаем создают в стране собственные производства полупроводников, а также развернули полноценную технологическую войну с КНР – это очень серьезный подарок. Не случайно Байден прямо в ходе пресс-конференции попросил представителей корейских компаний встать и лично начал им аплодировать в знак благодарности.

Другой проблемой, которую Мун Чжэ Ином надеялся решить в ходе визита, является нехватка в Корее антикоронавирусных вакцин. Несмотря на предпринятые усилия Южной Корее до сих пор не удалось разработать собственных препаратов от COVID-19, а потому пришлось делать ставку на импорт зарубежных. Сеул казалось бы заключил контракты на поставку достаточного количества вакцин, которых должно было хватить для прививания 99 млн. человек при населении Кореи в 52 млн., но в итоге возникли задержки со ввозом препаратов, что стало нервировать корейцев и в целом замедлило темпы вакцинации в стране.

В ходе визита было объявлено о том, что США готовы сотрудничать с Южной Кореей по вопросам вакцинации, а «Samsung Biologics» (биофармацевтическое подразделение концерна Samsung) подписала соглашение о производстве вакцины «Модерна» в Южной Корее. Таким образом, Южная Корея вплотную приблизилась к тому, чтобы стать одним из главных мировых центров производства вакцин от COVID-19.  На текущий момент в Южной Корее уже налажен выпуск трех препаратов – AstraZeneca, Novavax и российского Sputnik V, а Moderna станет четвертым. Корея же, таким образом, гарантировала себе участие в прибыльном бизнесе. Кроме этого, было объявлено о том, что США предоставит достаточное количество доз для вакцинации всего личного состава южнокорейской армии (550 тысяч человек).

Байден, сообщая об этом решении, подчеркнул, что оно вызвано необходимостью обеспечить безопасность американских солдат, которые служат вместе с южнокорейскими военнослужащими. Строго говоря, контакты с американскими солдатами имеет лишь небольшая часть военнослужащих южнокорейских вооружённых сил. Тем не менее, подобные замечания необходимы, скорее всего, по внутриполитическим соображениям, чтобы оправдать решение о передаче большого количества вакцины иностранному государству в глазах американских избирателей. Кроме того, таким образом Вашингтон убрал «коронавирусные опасения» из списка предлогов для сокращения масштабов совместных американо-южнокорейских манёвров.

Вместе с тем, насколько известно, по части вакцин Южная Корея не смогла достигнуть желаемого результата на переговорах с США. Источники, близкие к администрации президента и МИД РК, накануне визита выражали надежду, что Вашингтон согласится поставить в Южную Корею несколько миллионов доз вакцины для всеобщего использования, на что, как видно из результатов саммита, США не пошли. Вероятно в Вашингтоне сочли, что ситуация с коронавирусом в Южной Корее не настолько серьезная, как в некоторых других странах, которые также обратились к США с просьбами о помощи по части вакцины от COVID-19.

Китайский вопрос: Сеул в целом уступил Вашингтону

Другой важной частью визита являлись проблемы, связанные с отношениями в треугольнике «США-Южная Корея-Северная Корея», а также с отношениями между Китаем и США. При этом обе группы проблем тесно связаны друг с другом: Мун Чжэ Ин рассчитывал на то, чтобы получить от США уступки по вопросам, связанным с Северной Кореей, а Байден, в свою очередь, хотел бы получить от Сеула уступки по вопросам отношений Южной Кореи с Китаем (и, отчасти, Японией). Если говорить более подробно, то Мун Чжэ Ин хотел добиться от США согласия на расширение объёмов и форм межкорейского сотрудничества. Вашингтон же был заинтересован, чтобы в самой полной мере привлечь южнокорейские компании и государство в целом к кампании «сдерживания Китая» на стороне США, а также подтолкнуть Сеул к активизации сотрудничества с Японией – как на уровне двусторонних связей «РК-Япония», так и в форме взаимодействия альянса «США-РК-Япония».

Совместное коммюнике оказалось пространным (2600 слов) и весьма информативным документом. Показательно, что в нём не содержится прямой критики Китая – он там вообще не упоминается прямо. Американская сторона, разумеется, хотела бы включить такую критику в текст коммюнике, но, кажется, южнокорейской стороне удалось не поддаваться американскому давлению. Тем не менее, в коммюнике содержится немало замечаний, которые являются косвенной критикой действий Китая.

В частности, в коммюнике упоминается необходимость сохранять «свободу навигации и полётов в Южно-Китайском море» - то есть на акватории, которую Китай, к немалому неудовольствию США, Вьетнама и Филиппин в одностороннем порядке объявляет своими территориальными водами.

Следует также отметить неожиданное упоминание проблем охраны водных ресурсов далёкой от Кореи реки Меконг – речь идёт о возможном строительстве Китаем водохранилищ на этой реке, которые могут нести экономический ущерб странам ЮВА.

В коммюнике говорится, что стороны «поддерживают прозрачное и независимое исследование и анализ причин возникновения эпидемии COVID-19». Это заявление содержит намёк на популярную в США теорию о том, что причиной эпидемии стала утечка вируса из китайских вирусологических лабораторий. Пописав этот документ, Южная Корея фактически солидаризировалась с этой теорией, которая вызывает крайне негативную реакцию в Китае и активно используется США в целях дискредитации китайского руководства.

Наконец, в коммюнике упоминается необходимость «сохранять мир и стабильность» в Тайваньском проливе – иначе говоря, в нём выражается солидарность с позицией США, которые поддерживает Тайвань в его противостоянии с Пекином, которое обострилось в последние месяцы. Важно при этом, что в документе употреблён термин «Тайваньский пролив», который всегда вызывает раздражение в Пекине.

Особо стоит отметить включение в текст заявления упоминания об инициативе QUAD, в которой сейчас участвуют США, Япония, Австралия и Индия, но к которой Вашингтон также хотел бы привлечь и Южную Корею. Если ранее Сеул всячески открещивался от возможности присоединения к этому антикитайскому механизму, то теперь Мун подписался под «поддержкой» данной структуры. Можно предположить, что РК в той или иной форме вскоре присоединится к этой инициативе.

Проблематика Северной Кореи

По поводу Северной Кореи обе стороны заявили, что их конечной целью является ядерное разоружение Северной Кореи, но ставку надо делать на диалог и переговоры. Подобные намерения по части отказа КНДР о ядерного оружия не являются реалистичными, так как, по мнению подавляющего большинства экспертов, КНДР не откажется от ядерного оружия ни при каких обстоятельствах. Тем не менее, в силу ряда причин все основные международные игроки вынуждены утверждать, что их главной целью является именно ядерное разоружение КНДР – так что никакого иного заявления в коммюнике ожидать и не следовало.

Важно, что в коммюнике содержатся прямые упоминания о Сингапурского совместного заявления декларации и Пханмунчжомской декларации 2018 года – эти документы были подписаны, соответственно, после американо-северокорейского и межкорейского саммитов. Упоминание этих документов в коммюнике настойчиво лоббировала южнокорейская сторона. Хотя преувеличивать значение этих деклараций не следует, но упомянув Сингапурскую декларацию, администрация Байдена фактически признала определённую преемственность своей линии по отношению к политике администрации Трампа.

В текст совместного коммюнике включены упоминания о готовности сторон работать над улучшением ситуации с правами человека в Северной Корее (что в большинстве случаев означает просто усиление критики в адрес КНДР). Подобные замечания, в общем, отражают американскую позицию, ибо администрация Мун Чжэ Ина хотя и состоит из людей, которые сделали свою карьеру именно как защитники прав человека, в настоящее время избегают иметь дело с этой проблематикой, ибо в создавшейся сейчас ситуации она, как правило, носит антипхеньянский, антисеверокорейский характер.

Другой уступкой корейской стороны является включение в коммюнике замечания о том, что трёхстороннее сотрудничество между США, Японией и Южной Кореей является «чрезвычайно важным». В целом же данный трехсторонний союз нужен в первую очередь США – для сдерживания Китая и оказания давления на Пхеньян. 

В коммюнике также говорится о том, что «президент Байден выразил свою поддержку развитию межкорейского диалога, взаимодействия и сотрудничества». Подобную фразу можно считать намёком на готовность США смягчить свою позицию по межкорейским вопросам. Однако, с другой стороны, там же говорится о необходимости «полностью соблюдать» существующие резолюции Совета Безопасности ООН – а в этих резолюциях речь как раз идёт именно о санкциях, которые делают развитие межкорейского диалога невозможным.

Вероятнее всего, за этим кажущимся противоречием всё-таки скрывается успех корейской дипломатии. В целом выступая за сохранение режима санкций, США дают знать, что могут время от времени делать исключения для тех или иные конкретных проектов межкорейского сотрудничества.

На пресс-конференции по итогам саммита президент Байден заявил, что он пока не собирается встречаться с Ким Чен Ыном. При этом Байден косвенно покритиковал действия администрации Трампа, заявив, что он, дескать, не намерен организацией саммита давать Ким Чен Ыну международное признание, и в то же время позволять ему и далее притворяться, что он собирается работать над ядерным разоружением, хотя такое разоружение с очевидностью не входит в его планы.  С другой стороны, Байден также сказал, что он готов встретиться с Ким Чен Ыном в том – и только в том – случае, если Ким Чен Ын однозначно и недвусмысленно подтвердит свою готовность к отказу от ядерного оружия.

Ракеты, космос и мирный атом

Наконец, в коммюнике содержится и заявление о том, что прекращают своё действие действовавшие ограничения на разработку и использование Южной Кореей баллистических ракетных технологий. США и РК подписали соглашения об ограничениях в 1979 г. и с тех пор четыре раза пересматривали их, постепенно увеличивая возможности Сеула в данной сфере.

Согласно последним из них от 2017 г., РК имела право создавать баллистические ракеты дальностью не более 800 км с боеголовками любого веса. 800 км хватало Югу, чтобы полностью поражать почти всю территорию Северной Кореи. Теперь же это ограничение отменено, и Южная Корея сможет создавать баллистические ракеты с большим радиусом действия. Это означает, что Южная Корея скорее всего начнет создавать ракеты, как это характеризуют в Сеуле, «для реагирования на иные помимо северокорейской угрозы» - ссылка в первую очередь на Китай, Россию и Японию. Южнокорейские эксперты теперь строят планы создания ракет средней дальности, а также баллистических ракет подводного базирования.  Кроме того, Сеул получил возможность в полной мере активизироваться по части создания ракет-носителей и мирного исследования космоса.

Безусловно, отмена ракетных ограничений имеет большое символическое значение для Южной Кореи, которая получила теперь полный и неограниченный «ракетный суверенитет», но сложно не вспомнить про противостояние США и Китая. Учитывая статус Южной Кореи как военного союзника Соединенных Штатов, то Вашингтон через расширение возможностей РК увеличил и свои рычаги военного давления на КНР. Подобная мера, вероятно, подхлестнёт гонку ракетных вооружений в регионе, однако она, безусловно, встретила поддержку среди южнокорейцев, которые в своём большинстве считала былые ограничения несправедливыми и унизительными.

Мирный атом как средство сдерживания Китая и России

Стоит также обратить внимание и на включенные в совместное заявление президентов Южной Кореи и США пассажи по сотрудничеству в сфере мирного атома. РК в последние годы пытается войти в ряды держав, которые предлагают свои услуги по части строительства АЭС в других странах. Пока у Южной Кореи не хватает опыта, а также зачастую влияния и авторитета, чтобы заручиться доверием потенциальных заказчиков по части строительства АЭС за рубежом. Пока Сеул получил лишь один заказ за рубежом – в ОАЭ.

Теперь же политический вес и возможности США по части оказания давления на своих союзников в других регионах очень пригодятся южнокорейским строителям АЭС. США же при помощи Южной Кореи формируют нового конкурента российским и китайским компаниям, которые сейчас доминируют на международном рынке строительства атомных электростанций.  Можно ожидать, что РК теперь при содействии Вашингтона активизируется в плане борьбы за заказы на атомные реакторы в Европе, на Ближнем Востоке, ЮВА и других регионах.

Значение визита

Основываясь на опубликованных документах, можно предположить, что саммит оказался в целом успешным для Мун Чжэ Ина. Американская сторона проявила определённую гибкость, пойдя на некоторые уступки, которые нужны были южнокорейскому лидеру. В частности, появилась вероятность того, что американские дипломаты в ООН не будут возражать против того, чтобы те или иные проекты сотрудничества с КНДР («в порядке исключения») выводились из-под действия санкций.

С другой стороны, из документов очевидно, что на заметные уступки пошла и южнокорейская сторона. В частности, в документе, несмотря на отсутствие прямой критики Китая, содержится достаточное количество замечаний, которые могут вызвать негативную реакцию в Пекине. Кроме того, Вашингтон, отдав Сеулу некоторые незначительные (с точки зрения Соединенных Штатов) сферы (уступки по вакцине, ракетным технологиям и пр.), получил гарантии полного задействования мощностей южнокорейских корпораций, обладающих передовыми технологиями, крайне необходимыми США. Это станет очень серьезным подспорьем для Вашингтона в его технологическом противостоянии с Китаем.

Таким образом, итоги визита в очередной раз демонстрируют, что Южная Корея, несмотря на явное нежелание участвовать в американо-китайском противостоянии, постепенно дрейфует в сторону США.