В последнее время наблюдается некоторое охлаждение в отношениях Северной Кореи и Китая, которое контрастирует с существенным улучшением отношений Северной Кореи и России. Похоже, что руководство КНДР рассчитывает использовать сближение с Россией для того, чтобы дистанцироваться от Китая и возродить политику лавирования между Пекином и Москвой, которую Северная Корея с большим мастерством проводила в 1960-1988 годах. В нынешней ситуации такая  политика едва ли увенчается успехом.  Тем не менее, России не следует игнорировать подобные поползновение руководства КНДР, так как  они могут оказать негативное влияние на состояние российско-китайских отношений.

Китайско-северокорейское «похолодание»

     В последнее время появилось много признаков того, что отношения между Китаем и КНДР ухудшаются. Если верить слухам, то Ким Чен Ын вскоре после российско-северокорейского саммита, который состоялся 19 июня этого года, отдал распоряжение о том, что отныне не следует слишком уж усердствовать, стараясь поддерживать особо близкие отношения с Китаем. Разумеется, речь идёт о слухах – но и, так сказать, объективно наблюдаемая реальность не оставляет сомнений в том, что в северокорейско-китайских отношениях наблюдается заметное и внезапное охлаждение.

     В июне слушатели северокорейского телевидения обнаружили, что Северная Корея внезапно переключила своё спутниковое вещание с китайских на российские спутники – несмотря на то, что никаких нареканий по поводу качества вещания через китайские спутники не было, а российские спутники имеют меньшую зону покрытия.

     11 июля в китайском посольстве проходил прием, посвящённый очередной годовщине подписания Договора о дружбе между Китаем и КНДР. В прошлом году такой прием почтил своим присутствием заместитель председателя северокорейского парламента – Верховного народного собрания, а на этот раз самым старшим среди представителей северокорейской стороны на приёме был всего лишь ректор Университета Ким Ир Сена, то есть чиновник даже не второго, а третьего ряда.

     Впрочем, китайцы не оставляют эти шаги без ответа. В Даляне неожиданно исчез памятный знак, который был установлен на месте встречи Си Цзиньпина и Ким Чен Ына в 2018 году. Из многочисленных сообщений известно, что китайская сторона начала высылку из Китая тех северокорейских рабочих, визы которых истекли – хотя визы можно было и продлить. Эта мера едва ли может понравиться Пхеньяну, так как доходы от труда граждан КНДР, работающих за границей, являются заметной частью доходной статьи бюджета КНДР. Наконец, когда 27 июля в Пхеньяне проводилось торжественное мероприятие, посвящённое годовщине подписания перемирия 1953 года (в Северной Корее этот день официально считается «Днём победы в Отечественной войне»), на трибуне не было китайского посла – несмотря на то, что Китай был одним из главных участников этого конфликта.

     Северокорейская печать в последние месяцы резко сократила количество публикаций по Китаю, а северокорейское телевидение стало показывать заметно меньше китайских фильмов. Вместо этого северокорейская печать активно и в самом позитивном тоне пишет о нынешней России и о перспективах российско-корейских отношений.

Снова к лавированию между Москвой и Пекином?

     Логика северокорейского руководства понятна. Резкое улучшение отношений с Россией и, вдобавок, вероятное поступление существенных (особенно – по скромным северокорейским меркам) денежных сумм от развития военно-технического сотрудничества, создало в Пхеньяне иллюзию того, что КНДР может вернуться к той политике, которую Ким Ир Сен, дед нынешнего руководителя, столь успешно проводил с начала 1960-х и до конца 1980-х годов – политики балансирования между Москвой и Пекином. В те времена Северная Корея манипулировала двумя своими главными своими союзниками и спонсорами, держа их на определённом расстоянии и не идя на серьёзные уступки, но в то же самое время используя тогдашний советско-китайский конфликт для того, чтобы получать щедрую помощь с обеих сторон. Судя по всему, в Северной Корее решили вспомнить о былых дипломатических победах и вновь повторить старый успех. Однако на дворе не 1965, а 2024 год, и в новом мире это, скорее всего, невозможно.

     В новой ситуации для Китая стратегическая ценность Северной Кореи сейчас несравнимо выше, чем для России. Китай, руководство которого до недавнего времени не слишком любило Северную Корею (впрочем, чувство это было и остаётся взаимным), после 2019 года изменил своё отношение к Пхеньяну. Вызвано это было сугубо рациональными и прагматическими соображениями – решением США начать с Китаем так называемую «торговую войну», которая довольно быстро стала подозрительно напоминать новый вариант холодной войны. В условиях жёсткого и агрессивного противостояния Китаю необходимо обеспечивать безопасность своих границ, и Северная Корея, с его точки зрения, является важной буферной зоной. Самим фактом своего существования Северная Корея прикрывает китайскую Маньчжурию, а также, отчасти, даже Пекин и его окрестности. Китай не может позволить, чтобы северная часть Корейского полуострова оказалась под контролем сил, враждебных Пекину и дружественных Вашингтону – а именно к таким результатам может привести, объединение Кореи по германскому образцу под контролем Сеула. Поэтому с 2019-20 годов Китай начал предоставлять Северной Корее скромную, но заметную экономическую помощь, которой в принципе достаточно для того, чтобы не допустить в стране серьёзного экономического кризиса, и поддерживать ее на плаву.

     В определённом смысле можно сказать, что северокорейскому руководству очень повезло: новая холодная война (или, скажем осторожнее, американо-китайское противостояние) началась очень вовремя. Однако зависимость от Китая северокорейскому руководству явно не нравится. В первые годы своего правления Ким Чен Ын, равно как и некоторые из деятелей, относящихся к его ближнему кругу, часто вели себя по отношению к Китаю откровенно провокационно – причём и в тех случаях, когда причин для такого поведения вроде бы не наблюдалось. После 2019-20 годов, когда Китай стал фактически единственным спонсором КНДР, оказавшейся в сложном положении в силу введения санкций и пандемии, о покусывании кормящей руки речи больше не шло – но недоброжелательное и настороженное отношение к Китаю никуда не делось.

Дружба РФ и КНДР может утратить актуальность после окончания конфликта на Украине

     Судя по всему, сейчас в руководстве КНДР рассчитывают на то, что Россия сможет и захочет заменить Китай, и начать делать то, что когда-то десятилетиями делал Советский Союз – взять Северную Корею на содержание, начать предоставлять ей гуманитарную помощь как в прямой форме, так и в форме косвенной, через субсидирование торговых сделок, убыточных для российской стороны. Однако данные расчёты, скорее всего, являются утопическими. Руководство России едва ли считает, что Северная Корея относится к странам, которые необходимо содержать за счёт российского бюджета. Для подобного восприятия Северной Кореи нет ни политических, ни культурных, ни, главное, геостратегических обоснований.

     Пока конфликт на Украине означает, что стороны заинтересованы в военно-техническом сотрудничестве. Однако конфликт этот рано или поздно завершится, а вот обычная торговля, основанная, в первую очередь, на принципе взаимной выгоды, между Россией и Северной Кореей едва ли возможна. Разумеется, есть области, в которых такое сотрудничество вполне реально – и дай бог, если эти области наконец станут развиваться. Однако в целом российская и северокорейская экономики несовместимы. Те товары, по которым у КНДР есть конкурентное преимущество на мировом рынке (уголь и другие виды минерального сырья, морепродукты, текстиль), не представляют особого интереса для российских покупателей. С другой стороны, Северная Корея, конечно, хотела бы многое покупать у России, но у неё нет денег для того, чтобы платить за российские товары нормальную рыночную цену.

     Таким образом, после окончания военных действий на Украине, российско-северокорейская торговля, которая сейчас в очень большой степени связана с военным и военно-техническим сотрудничеством, скорее всего, вернётся к стартовой точке – иначе говоря, к тому низкому уровню (100-200 млн долларов в год), на котором, на котором она находится ещё с начала 1990-х годов. Надежды северокорейского руководства на то, что им удастся использовать Москву для того, чтобы выйти из явно тяготящего их влияния Пекина, представляются необоснованными.

Москва не сможет и не захочет менять отношения с Китаем на дружбу с Пхеньяном

     Вдобавок в Пхеньяне склонны забывать, что в отличии от ситуации, существовавшей в начале 1960-х годов, Россия и Китай сейчас являются неформальными союзниками. Понятно, что возможны ситуации, в которых Россия будет спорить со своим партнёром. Однако проблемы, связанные с Северной Кореей, к этим ситуациям явно не относятся – слишком уж важна она для Китая и слишком маргинальна для России. В том случае если северокорейские действия будут раздражать Китай, то, скорее всего, несколько бесед между российскими и китайскими официальными лицами приведут к решению этой проблемы – причём на условиях, которые, скорее всего, не очень понравятся Пхеньяну.

     Тем не менее эти иллюзии Пхеньяна и связанные с ними манёвры представляют определённую угрозу для российских национальных интересов. В создавшейся непростой ситуации Россия крайне заинтересована в поддержании хороших отношений с Китаем. Объективно говоря, между Россией и Китаем существует немало потенциальных противоречий, но пока ситуацию удаётся держать под контролем, сводя трения к минимуму. В этой ситуации нет ни малейшей необходимости создавать дополнительную нагрузку на отношения Москвы и Пекина, а северокорейское политическое маневрирование, на которое, конечно же, обратили внимание в Пекине, может стать источником именно такой нагрузки, пусть и небольшой. Поэтому следует осторожно относиться к попыткам Пхеньяна сблизиться с Россией за счёт Китая – такие попытки могут вбить дополнительный клин  (или даже клинышек) в отношения Москвы и Пекина как раз в тот момент, когда эти отношения жизненно важны для нашей страны.