Сегодня Япония оказалась напрямую вовлечена в набирающее обороты геополитическое соперничество между США и КНР. Токио, как союзник Вашингтона, не может занимать кардинально иной позиции и также придерживается генерального курса на конфронтацию и сдерживание «роста могущества» Китая. Вместе с тем, несмотря на логичность приостановки совместных проектов и деградации торгово-экономических и инвестиционных связей в качестве средства давления, японцы демонстрируют готовность сохранить существенную часть взаимодействия. В частности, японские экономисты настаивают на изменении структуры и условий сотрудничества, но не на полном разрыве связей (decoupling).

Уйти, но не до конца

     В отличие от доминирующего представления об ухудшении японо-китайских отношений, Токио проявляет инициативу по отделению двустороннего взаимодействия от комплексного противоборства между Китаем и США и вопросов военно-политической безопасности. Пекин же использует меры воздействия на оппонента сразу во всех измерениях, что наталкивается на протесты японцев. Так, ограничения со стороны КНР на экспорт редкоземельных металлов в Японию в 2010 году на волне разрастания спора вокруг островов Дяоюйдао/Сенкаку заставили Токио задуматься о снижении степени зависимости от китайских партнёров. Уязвимость присутствия в КНР также проявилась во время антияпонских выступлений, вплоть до погромов и бойкотов.

     В 2020 году Министерство экономики, торговли и промышленности обнародовало ряд мер содействия национальным компаниям в целях переноса производственных мощностей из КНР в страны Юго-Восточной Азии или на родину. Японская организация по внешней торговле (JETRO) учредила субсидии на реализацию проектов по стимулированию привлечения прямых зарубежных инвестиций в Японию. Кабинет Кисиды определил список критически важных продуктов и сырья, которые необходимы для обеспечения социально-экономического развития страны.

     В мае 2022 года в Японии был принят Закон об экономической безопасности, который подвёл правовую основу под политику государства в данной сфере и прояснил понимание явления правительством. Согласно документу, Япония выравнивает действия с США и странами ЕС, накладывая рестрикции на технологии, связанные с полупроводниками и квантовыми исчислениями. Ввод США экстерриториальных санкций оставил Японии небогатый выбор относительно направленности экономической политики. Токио присоединился к позиции о недопустимости передачи Китаю технологий, которые могут использоваться в военных целях и повысить потенциал НОАК. До последнего времени доля КНР в структуре японской внешней торговли составляла 20% и более, однако поставки на материк высокотехнологичной электронной продукции ощутимо снижаются.

     Символом предполагаемого разрыва двусторонних торгово-экономических отношений стал исход крупных японских производителей с территории КНР. Вслед за «Мицубиси моторс» существенно снизила уровень своего присутствия «Хонда». При этом в силу ответных действий китайской стороны, изменений структуры глобального рынка и системных сложностей в самом Китае оказалась существенно урезана прибыль всех иностранных компаний. Только порядка 60% из них держатся на уровне доходности, остальные же постепенно покидают страну. Потому нельзя однозначно утверждать, что Токио дал команду национальным производителям сворачиваться или же Пекин намеренно выживает «недружественный» бизнес.

Выгода пока превыше всего

     Азиатско-Тихоокеанской регион до сих пор представлял собой исключение из общемировой тенденции сокращения глобализационных процессов. В 2018 и 2022 годах вступили в действия соглашения об образовании Всеобъемлющего и прогрессивного Транстихоокеанского партнёрства и Всеобъемлющего регионального экономического партнёрства, соответственно. В мае 2024 года на саммите в Сеуле возобновились переговоры о трёхстороннем экономическом сотрудничестве между Японией, Китаем и Республикой Корея. Данные факты являются свидетельством нацеленности ключевых стран региона на продолжение взаимовыгодных связей, как отвечающих национальным интересам, несмотря на возникающие сложности.

     Цели инициативы японского правительства в сфере экономической безопасности укладываются в максиму создания «высокого забора вокруг маленького двора». Почти все из 87 компаний, получивших правительственные субсидии в 2020 году, работали в сферах производства компонентов для авиации и медицинского оборудования. Поддержка по линии JETRO осуществляется только малому и среднему бизнесу, что ограничивает возможности. В итоге, в основной массе японские фирмы пытаются адаптироваться под новые условия ведения дел и заинтересованы скорее в том, чтобы укрепиться в Китае, чем уйти на другие рынки. Рост стоимости рабочей силы в данном случае представляет собой более серьёзную проблему, чем ухудшение качества политического диалога между Токио и Пекином. Многие японские компании в 2010-х годах стали действовать по стратегии «Китай плюс один», диверсифицировав источники сырья, персонала и места размещения производства чаще всего с помощью стран АСЕАН. Во время пандемии COVID-19 некоторая часть японского бизнеса, напротив, полностью замкнулась на КНР в силу ограничений на движение людей и товаров, а также в надежде повысить роль на местном рынке.

     Подобно многим мировым корпорациям, японские также переформатировали собственные стратегии развития и линии поведения после начала конфликта на Украине. Геополитические соображения зачастую превалировали над макроэкономическими, однако компании из Японии стали ещё более ценить позиции на китайском рынке, которые позволяли минимизировать риски от слома производственно-сбытовых цепочек. Модернизация бизнес-моделей также стала возможной благодаря развитию электронной торговли (E-commerce). Только в 2022 году китайские потребители приобрели на маркетплейсах японских товаров на 14,4 млрд долл., что свидетельствует о чрезвычайной популярности абсолютно всего сделанного в стране восходящего солнца – от косметики и украшений до электроники и автомобилей.

     Экономическая взаимозависимость стала скорее особенностью японо-китайского сотрудничества, чем недостатком и подтверждением невозможности полного разрыва связей и чрезвычайной болезненности от сокращения контактов. В 2023 году Китай всё ещё оставался главным торговым партнёром Японии, тогда как сама Япония была для КНР вторым по значимости направлением внешнеэкономической деятельности после США. В частности, китайский экспорт превысил 145 млрд долл., а японский – 125 млрд долл., при этом Токио ввозит коммуникационное оборудование, компьютеры и офисную технику, а поставляет – станки, автомобили и микрочипы. Из структуры видно, что японцы по-прежнему внушительное количество товаров производят под собственными марками в КНР.

     Азиатско-Тихоокеанский регион, несмотря на локальные вспышки национализма и протекционизма, по-прежнему тяготеет к экономической интеграции. Политические лидеры большей части стран выказывают явное намерение стабилизировать отношения и избежать полного расхождения, несмотря на соображения безопасности. По мере адаптации к изменениям геополитического ландшафта японские компании пытаются найти новые формы взаимодействия с КНР, в том числе через САР Сянган, Аомынь и Сингапур.

     Однако действия кабинета Кисиды зачастую противоречат не только друг другу, но и формальной логике. Например, размещение Токио военной инфраструктуры на южных островах Нансей и неоднократно повторённое намерение «защищать Тайвань в случае агрессии» противоречат коренным интересам КНР и весьма остро воспринимаются в Чжуннаньхае. Вероятно, такие пассажи смогут оставаться практически безнаказанными лишь до определённого момента – пока структура торговых отношений Китаю выгодна, а японцы прямо или косвенно делятся технологиями и капиталом.