По мере приближение в Южной Корее запланированных на 10 апреля парламентских выборов во внутриполитическом поле страны активизировалось движение различных сил, которые надеются максимизировать свое представительство в новом составе парламента. На этом фоне привлекла к себе внимание попытка создать третью крупную политическую партию, которая, согласно первоначальному замыслу, должна была стать новой альтернативой доминирующей паре в лице правящей консервативной «Силе народе» и главной оппозиционной Демократической партии «Тобуро». Новая партия получила название «Партии новых реформ» (ПНР) и собрала под своей крышей очень разнородные силы, объединенных лишь задачей получения мест в новом составе парламента. Как следствие, новое объединение постиг предсказуемый конец – она распалась, просуществовав лишь 11 дней. Хотя в корейском обществе есть запрос на появление третьей, центристской силы, но до сих пор все эти попытки проваливаются одна за другой.

Два главных полюса внутренней политики Южной Кореи

     Внутренняя политика Южной Кореи в последние несколько десятков лет принципиально не меняется. На ее поле безусловно выделяются две главные политические силы, которые достаточно условно называют «консерваторами» и «демократами». Первые, в целом, это выразители проамерикански настроенных слоев, зажиточной прослойки, а также во многом крупного бизнеса. Для них также характерна негативная ориентация в отношении Северной Кореи. Этот лагерь – во многом наследники тех сил, которые правили страной после освобождения от японской оккупации и вплоть до 1997 г., включая таких известных президентов как Ли Сын Ман, Пак Чжон Хи, Чон Ду Хван.

     «Демократов» же идеологически представляют выходцы из движения, которое боролось с авторитарным правлением генералов, выступало за права рабочих, постоянно устраивали демонстрации в 1980-х-начале 1990-х гг. и в итоге добились превращения Южной Кореи в демократическую страну. Ее видные представители – президенты Ким Дэ Чжун, Но Му Хен, Мун Чжэ Ин. Во внешней политике они более дружественно ориентированы к Северной Корее, настроены положительно к сотрудничеству с Россией. Нельзя сказать, что они ориентированы против США – такие силы в Южной Корее тоже есть, но весьма слабы – но допускают отход от «генеральной линии» Вашингтона и большую самостоятельность для Сеула.

     Противостояние «консерваторов» и «демократов» структурно выражается в существовании двух главных партий, которые несчетное число раз меняли названия, но суть их оставалась прежней в том плане, что одни выражают интересы консервативного лагеря, а другие – демократического или, как его тоже часто называют, «прогрессивного». В настоящий момент у власти находится выдвиженец от консерваторов – президент Юн Сок Ёль, а правящая партия носит название «Сила народа». Интересы демократов, которые находятся в оппозиции, представляет Демократическая партия «Тобуро», имеющая, к слову сказать, большинство в нынешнем составе парламента.

     Конечно, в Южной Корее есть и другие партии, но все они не могут сравниться по влиянию и представительству в парламенте с двумя главными. Это хорошо видно на примере текущего состава парламента РК. Из 298 мандатов 164 находятся у демократов в лице «Тобуро», 113 – у консервативной «Силы народа», независимых депутатов – 8 человек. В парламенте есть еще 4 партии, но совокупно у них лишь 13 мандатов (6 у Зеленой партии справедливости, 5 – у Партии новых реформ и по 1 у Прогрессивной партии и Нового прогрессивного альянса). Получается, что у двух главных партий – 93 % мест в парламенте, а если отбросить независимых кандидатов, то у всех остальных партий – всего лишь около 4 процентов.

     В итоге в последние несколько десятилетий все сводилось к противостоянию именно «консерваторов» против «демократов». Исключений не было… Президенты Ким Дэ Чжун (годы правления 1998-2003 гг), Но Му Хен (2003-2008 гг), Мун Чжэ Ин (2017-2022 гг) – демократы, тогда как Ли Мен Бак (2008-2013 гг), Пак Кын Хе (2013-2017 гг.), Юн Сон Ёль (2022 – наст. время) – консерваторы.

Запрос на третью силу и неизменные провалы

     Такой дуализм конечно же не очень хорошо отражает многообразие политических сил и настроений в южнокорейском обществе и внутренней политике. Уже достаточно давно среди избирателей наблюдается достаточно равнодушное и циничное настроение к «главным партиям», считая, что «все они там одинаковые». Кроме того, хватает людей, которые разделяют часть взглядов демократов, а часть – от консерваторов. Не случайно, согласно опросам, постоянно 30-40 % корейцев накануне тех или иных выборов говорят, что не ассоциируют себя с той или иной политической силой и свое решение на выборах часто принимают непосредственно в день голосования, зачастую под действием случайных факторов.

     Помимо наличия периферийных партий, которые представляют интересы узких слоев и небольших групп, имеющих подчас достаточно радикальные взгляды, в корейском обществе давно есть запрос на появление какой-то «новой» центристской силы, которая бы вобрала (если говорить в идеале) «самое лучшее» от демократов и консерваторов и стала бы выражать интересы той самой значительной группы в 30-40 % избирателей.

     Попытки создать такие партии, объединения в Южной Корее предпринимались и предпринимаются достаточно давно. В политику пытались идти известные бизнесмены, общественные деятели, те же политики, которые по тем или иным причинам откалывались от того или иного полюса. Среди более-менее недавних заметных таких попыток можно вспомнить деятельность бизнесмена Ан Чхоль Су, который возглавлял некоторое время отдельную партию, баллотировался на президентских выборах в 2017 гг. Иногда «мелкие» партии, созданные в результате раскола одной из главных сил, умудрялись даже изменять исход президентских выборов. Например, таким образом в 1998 г. победил Ким Дэ Чжун, так как ушедший от консерваторов Ли Ин Чжэ увел себе часть голосов, лишив их победы на президентских выборах, которая первоначально выглядела гарантированной.

     Можно также вспомнить и последние президентские выборы, где консерватор Юн Сок Ёль победил демократа Ли Чжэ Мёна с перевесом менее чем в 1 процент. При этом более радикальный представитель альянса сил демократической направленности (нынешняя «Партия справедливости») Сим Сан Чжон тоже пошла на выборы, получив более двух процентов. Ее избиратели гарантированно бы проголосовали за Ли, если бы она согласилась поддержать его, но без шансов на победу она тем не менее (скорее всего невольно) лишила Ли Чжэ Мёна победы.

     В итоге мы уже достаточно давно видим, что во внутренней политике есть только две доминирующие партии. «Отщепенцы» постоянно появляются, даже существуют до сих пор, но их судьба схожа – у них не получается создать реальную третью альтернативу, а заканчивают они тем, что либо прекращают свое существование вскоре после выборов, исчерпав запасы финансовых, кадровых и прочих ресурсов, либо вливаются в ряды тех, откуда ранее откололись, пытаясь при этом «выторговать» для себя условия получше, либо продолжают существовать по типу, если приводить аналогии из астрономии, небольших и слабо заметных астероидов на фоне двух «планет-гигантов». Можно опять вспомнить бизнесмена и политика Ан Чхоль Су, с которым связывали большие надежды на создание реальной третьей силы, но в итоге он вошел в ту партию, которая сейчас носит название «Сила народа», превратился в одного лишь из ее функционеров и утратил свое влияние.

Политический винегрет в «Партии новых реформ»

     Очередную попытку создать «третью политическую силу», призванную стать «реальной альтернативой» «классическим» демократам и консерваторам, мы наблюдали в последние месяцы. Со второй половины прошлого года как в «Тобуро», так и в «Силе народа» стали нарастать внутрипартийные разногласия. В результате из «Тобуро» вышел со своими сторонниками бывший ее лидер и экс-премьер министр Ли Нак Ён, а из «Силы народа» - тоже бывший глава партии, молодой (по меркам политики Кореи) и амбициозный 38-летний Ли Чжун Сок. В итоге после серии заявлений она заявили об объединении, создании общей «Партии новых реформ» (ПНР), где оба политика имели бы статус сопредседателей.

     Сразу стоит отметить, что данный союз вызвал много вопросов и его немедленно стали называть «браком по расчёту», «фальшивой свадьбой» и прочими эпитетами. Дело в том, что при расхождении со своими «дочерними» партиями обе эти силы по-прежнему были выразителями взглядов, соответственно, демократов и консерваторов, имея мало чего общего между собой. Среди сторонников двух политиков немедленно началась критика создания единой ПНР.

     Масла в огонь добавило то, что к ПНР присоединились и подчас весьма радикальные движения. В итоге ПНР выглядела как крайне неоднородный, с точки зрения идеологических взглядов, конгломерат. Было очевидно, что цель тут одна: «дотянуть» до парламентских выборов 10 апреля текущего года, попытаться оттянуть на себя максимум тех, кто разочаровался в «Тобуро» и «Силе народа», завоевать побольше мандатов и затем уже «решать, как жить дальше».

     Кроме того, многие указывали, что Ли Нак Ёну и Ли Чжун Соку не получится ужиться не только из-за расхождений во взглядах на политику, но и из-за сильных амбиций у обеих сторон. Ли Нак Ён – ветеран демократического движения, за ним стоят многие влиятельные выходцы из лагеря борцов за права рабочих, у него очень большой опыт госуправления и политической работы, а потому он видел именно себя лидером и именно поэтому ушел из «Тобуро», не желая подчиняться возглавляющему сейчас демократов Ли Чжэ Мёну. Ли Чжун Сок пару лет назад наделал много шума, когда возглавил оказавшихся в кризисе консерваторов и сумел привлечь большое количество молодых избирателей на сторону партии. Но он быстро перессорился с тяжеловесами партии, с администрацией президента и в итоге его «ушли». Но амбиции у него от этого только выросли. Как уже говорилось, по меркам корейской политики, он еще весьма молод, но уже имеет имя, а намерения у него явно президентские. В этой связи «сожительство» в одной партии в качестве ее сопредседателей таких политиков как Ли Нак Ён и Ли Чжун Сок выглядело как попытка разгуливать с факелом по бензозаправке – одно неосторожное движение – и будет мощный пожар/взрыв/конфликт/раскол.

Стремительный крах союза

     Многие политологи сразу предсказывали, что ПНР не сможет существовать как устойчивая политическая сила и немедленно развалится после парламентских выборов, когда кто-то из основных влиятельных фигур партии сможет получить мандаты и будет пытаться «выторговывать» для себя выгодные условия для возвращения в прежние лагеря, а те, кто проиграл, просто сойдут с политической сцены.

     Однако крах ПНР произошел еще быстрее, напоминая уже даже не «фальшивый брак», а женитьбу людей, которые расписались, будучи в состоянии алкогольного опьянения, а на утро пошли уже регистрировать развод, когда протрезвели и стали удивляться в стиле: «Как мы могли додуматься до того, чтобы жениться?!  Мы же такие разные люди!!!»

     20 февраля Ли Нак Ён провел пресс-конференцию, в ходе которой принес свои «глубочайшие извинения народу» и объявил, что он и его сторонники приняли решение покинуть «Партию новых реформ». В качестве причин были названы разногласия по поводу принципов руководства, подготовки к выборам. Он добавил, что Ли Чжун Сок и его соратники с самого начала планировали взять контроль над новой партией и построить ее под себя. Ли Чжун Сок также, посыпая голову пеплом, сильно извинялся и согласился, что «приходится констатировать, что расставание неизбежно».

     Таким образом «Партия новых реформ» в виде большого альянса просуществовала лишь 11 дней. Формально она еще есть, но ее покинули выходцы из демократического лагеря, начался стремительный отток и ряда небольших сил и движений, которые ранее влились в ПНР ради участия в выборах.

Уйти, чтобы снова вернуться?

     Таким образом ситуация с ПНР выглядит сейчас как краткосрочная буря в стакане, которую постигла участь всех тех сил, которые пытались создать альтернативу двум «главным полюсам». Судя по действиям Ли Нак Ёна, он намерен бороться за руководство в стане «Тобуро» и его цель – дождаться, когда недовольство нынешним лидером демократов Ли Чжэ Мёном достигнет апогея и «Тобуро» начнет рассыпаться. Другой вариант – подождать, когда «выстрелит» хотя бы один из многочисленных судебных исков прокуратуры против Ли Чжэ Мёна. Если последний получит тюремный срок, то конечно он не сможет пойти на президентские выборы, а реальной альтернативной на пост лидера демократов сейчас является именно Ли Нак Ён. Потому он, согласно слухам, продолжает рекрутировать в свои ряды сторонников демократических взглядов, но из числа тех, кого не устраивает Ли Чжэ Мён. По сути это лишь продолжение варианта фракционной борьбы. Для демократов в большом смысле этого слова подобный раскол представляет проблему, так как на парламентских выборах они могут из-за это распылить силы и уступить лидерство консерваторам. Тем не менее это все же не ситуация с выборами президента, когда победитель может быть только один. Тут вполне может получиться, что «Тобуро» во главе с Ли Чжэ Мёном и новая партия с Ли Нак Ёном пройдут в парламент по отдельности, а затем уже под влиянием тех или иных факторов снова объединятся, когда начнут приближаться президентские выборы. Они запланированы на март 2027 г., а потому время для политических маневров есть.

     Ли Чжун Сок же попытается, скорее всего, продолжить работу по созданию третьей альтернативы и будет стараться доказать, что его выход не оказался блефом. Для этого ПНР или любой иной силе, которая возникнет на ее месте под руководством Ли Чжун Сока, надо хорошо выступать на парламентских выборах, получая 20-30 мандатов, что будет очень непросто. Однако, судя по амбициям Ли и его возрасту, он пойдет на риск, а время на пробы и ошибки у него пока есть. Как говорится: «Либо выиграю либо получу ценный опыт – и то и другое важные вещи». Правда неубедительное выступление на выборах 10 апреля станет сильным политическим ударом для него.

     Тем не менее возвращение же Ли Чжун Сока к консерваторам маловероятно: он там конфликтует со многими, амбиции его известны,  во многом у него нет желания идти на компромиссы, стремится продвигать исключительно свои интересы. Кроме того, насколько известно, Ли Чжун Сока недолюбливает как администрация президента, которая закулисно сильно влияет на расстановку сил в правящей партии, а также новый лидер партии Хан Дон Хун. У Хана явно свои президентские амбиции на 2027 г., а потому тут им будет сложно ужиться в одной партии.

     Мы же в итоге стали свидетелями возможно рекордного по скорости краха попытки создать внятную альтернативу демократам и консерваторам. Не без проблем, не без споров, не без скандалов и внутренних разногласий, но во внутренней политике Южной Кореи по-прежнему продолжается явное доминирование «прогрессистов-демократов» в лице главной оппозиционной структуры - Демократической партии «Тобуро» и «консерваторов» в форме правящей «Силы народа».