Послевоенная демографическая политика Северной Кореи была весьма противоречива и подчас менялась на полностью противоположную. В 1945-1970 годах правительство проводило политику поощрения рождаемости; с начала 1970-х и до начала 1990-х годов рождаемость старались ограничить, а около 1993 года власти вернулись возвращение к политике поощрения рождаемости – хотя и без особого успеха. Так что проблема старения населения хорошо знакома и Стране чучхе.

     В последние годы Южная Корея переживает настоящую демографическую катастрофу: ее СКР (суммарный коэффициент рождаемости – число рождений на женщину за репродуктивный период) в 2022 году составил 0,82 – самый низкий уровень в мире. А как обстоят дела с рождаемостью и, шире, демографией, в Корее Северной?

   В демографической политике КНДР было три очень разных периода: в 1945-1970 годах правительство проводило политику поощрения рождаемости; с начала 1970-х и до начала 1990-х годов рождаемость старались ограничить, а около 1993 года власти вернулись возвращение к политике поощрения рождаемости.

     КНДР была основана в 1948 году как социалистическое государство, идеологией которого был марксизм-ленинизм. В те времена теоретики марксизма считали, что прирост населения является безусловным благом, ибо ведёт к увеличению и экономического потенциала страны, и её обороноспособности.

   С другой стороны, промышленное развитие, которое тоже было важной задачей социалистических государств, вело к урбанизации, к повышению уровня образования женщин. Это, в свою очередь, означало, что уровень рождаемости будет снижаться – именно так почти все общества реагируют на урбанизацию, на вовлечение женщин в общественное производство и повышение их уровня образования. Хороший пример – это СССР, где средний коэффициент рождаемости (СКР) снизился с 6,3 родившихся на женщину (рнж) в 1915 году до 2,52 рнж в 1960 году и до 1,89 рнж в 1980 г. Вопреки распространённым представлениям, рождаемость в СССР была ниже уровня простого воспроизводства населения ещё в советские времена.

1945-70 гг.: Чем больше детей – тем лучше!

     Северная же Корея изначально следовало линии, в то время общей для стран социализма: «чем больше детей, тем лучше». В случае с КНДР такой подход имел смысл: в 1949 г. население Северной Кореи составляло 9,62 млн человек, а к 1953 г. оно сократилось до 8,49 млн человек – снижение на 1,2 миллиона человек (13%). В число потерь вошли как люди, погибшие во время Корейской войны, так и те, кто в те неспокойные годы ушёл на Юг. Потери населения надо было компенсировать, и высокая рождаемость была объективно необходима. В общем, тогда у КНДР всё получилось: в 1960 г. в стране насчитывалось 10,79 млн жителей, а к 1970 г. её население выросло до 14,62 млн. человек.

     В 1970 году, выступая на V съезде Трудовой партии Кореи (ТПК), Ким Ир Сен сказал: «Хорошо, если наше население увеличится до 20 миллионов. Хорошо, если наше население увеличится до 30 миллионов». Это звучало оптимистично, но вот следующая фраза в речи вождя уже выдавала некоторые опасения: «Проблема, однако, в том, как накормить и одеть этих людей». В этой фразе можно было увидеть намёк на скорые изменения в демографической политике.

1970-90 гг.: Страх по поводу «демографического взрыва»

     Действительно, в начале 1970-х Северная Корея совершила разворот на 180 градусов, став одной из первых социалистических стран, которые перешли к политике «планирования семьи», то есть к политике сокращения рождаемости. В этом отношении Северная Корея опередила даже Китай, где переход к пресловутой «политике одного ребенка» произошёл только в 1979 году.

     Этот резкий разворот, вероятно, был вызван рядом причин, но главной из них, насколько можно судить, было влияние Южной Кореи, ситуацию в которой в Пхеньяне внимательно отслеживали. 

     Правительство Южной Кореи, попав под влиянием модных тогда во всём мире страхов по поводу «демографического взрыва», с начала 1960-х гг. развернуло активную программу по снижению рождаемости. Тогда южнокорейские СМИ твердили, что резкое снижение рождаемости является ключом к экономическому успеху. Похоже, что эта сеульская пропаганда произвела впечатление не только на свою целевую аудиторию, но и на руководителей КНДР – тем более, что именно тогда, в начале 1970-х годов, темпы экономического роста КНДР стали ощутимо замедляться.

    При этом северокорейская кампания по снижению рождаемости велась в обстановке секретности – по каким-то причинам, её не полагалось упоминать в открытых СМИ. Её масштаб стал ясен только впоследствии – как из данных переписей, так и по рассказам очевидцев (теперь об этом говорить можно).

     В начале семидесятых северокорейцы неожиданно оказывались под большим давлением – и на работе, и, особенно, в своих «организациях» (первичные организации Трудовой партии, профсоюзов, Союза молодежи и т.п., которые в КНДР играют огромную роль). От них требовали ограничить количество детей, активно использовать противозачаточные средства. Врачи и медсестры были мобилизованы для чтения населению лекций о методах контрацепции — также, кстати, как и в Южной Корее того же периода.

     Дополнительной мерой стало фактическое повышение брачного возраста. Сделано это было неофициально, по линии Союза Молодёжи, то есть северокорейского Комсомола. В 1970-е годы в документах Союза Молодёжи подчёркивалось, что мужчине следует жениться в возрасте 30 лет, а для женщин идеальный возраст вступлении в брак – 27 лет. Более ранние годы следовало посвящать Родине, Партии и Вождю.

     Были внесены изменения в систему отпусков по беременности и родам. С конца 1970-х годов продолжительность отпуска сокращалась с каждым новым рождением. Для первого ребенка мать имела право на отпуск по беременности и родам в течение 150 дней, после второго ребенка она имела право на 100 дней отпуска по беременности и родам, а третий и более поздние дети вообще не давали ей права на отпуск.

    Эта кампания продолжалась до начала 1990-х годов и, вероятно, действительно способствовала снижению СКР. Этот показатель снизился с 4,3 рнж в 1970 году до 2,3 рнж в 1990 году. 1990 год был также годом, когда население КНДР превысило отметку в 20 миллионов человек.

   Конечно, снижение СКР в 1970-1990 гг. было результатом не одной только кампании по планированию семьи. Северная Корея оставалась бедной страной, но вот с точки зрения ценностей, гендерных отношений, урбанизации, уровня образования разрыв между ней и развитыми странами немало сократился. К концу 1950-х годов все девочки в стране посещали, по меньшей мере, начальную школу, а к 1970-м годам среднее образование стало всеобщим. Люди переезжали в города, устраивались работать на заводы и фабрики, ходили в школы, и, вместо традиционно-патриархальных, воспринимали современные ценности.

1990-наши дни: «Все наши женщины должны рожать больше детей»

     В начале 1990-х годов в демографической политике Северной Кореи произошел очередной разворот. Столкнувшись с экономическим кризисом, правительство КНДР вернулось к политике увеличения рождаемости, от которой оно отказалось двумя десятилетиями ранее.

     В 1993 году в КНДР была снова введена уголовная ответственность за аборты, которые какое-то время были там вполне законными. Опять были увеличены отпуска по беременности и родам. Начало поощряться вступление в брак в молодом возрасте, а в СМИ стали много говорить о том, насколько же счастливо всем живётся в большой, многодетной семье.

    Однако вся мировая история попыток управлять рождаемостью из правительственных кабинетов учит нас: правительства могут, при некотором желании и везении, ощутимо снизить рождаемость, однако им почти никогда не удаётся достичь обратного результата, то есть заметно повысить рождаемость. Немного повысить рождаемость возможно, но на это требуется, как показал опыт, немалые деньги.

   Северная Корея — бедная страна, у которой сейчас нет средств на субсидирование дорогостоящих (и, скажем прямо, не особо эффективных) программ повышения рождаемости. Поэтому после 1993 года политика в этой области в основном сводилась к пропагандистским заявлениям: не имея возможности обеспечить материальные стимулы, правительство сделало ставу на стимулы моральные, на идеологическую работу и патриотическое воспитание. Например, в 2018 году в «Нодон Синмун» по случаю 8 марта напечатали передовую статью под характерным названием: «Все наши женщины должны рожать еще больше детей ради будущего Родины, тем самым способствуя её славе и расцвету, следуя требованиям нашей эпохи». Понятно, что эффективность подобных патриотических призывов, не подкреплённых материальными стимулами, вызывает большие сомнения.

   Так что рождаемость в КНДР продолжает снижаться: в 2022 году СКР составил, по пессимистическим оценкам, 1,79 рнж, а по оптимистическим – 1,9 рнж. Не так плохо, как на Юге, но всё равно – низко для страны с душевым показателем ВНП в 1300 долларов…

     Если официальная статистика КНДР верна, то население страны по состоянию на 2021 год составляло 26 млн. Южнокорейские оценки чуть ниже – 25,6 млн. человек. Впрочем, в последние годы усиливаются сомнения (что примечательно, исходящие из разных кругов и основанные на разных источниках) по поводу официальной северокорейской статистики численности населения. Есть подозрения, что результаты последней переписи 2008 года были сфальсифицированы, и что реальная численность населения заметно меньше, чем официально заявляется – примерно 22 миллиона человек. Впрочем, уверенности по этому вопросу ни у кого нет.

     Несомненно одно: Северная Корея, несмотря на свою бедность и изоляцию от остального мира, не осталась в стороне от тех процессов, которые разворачиваются в последние десятилетия повсеместно. Рождаемость снижается и там, хотя и не так быстро, как на Юге.