В конце прошлого года президент Южной Кореи Юн Сок Ёль представил рассчитанную до 2045 года «дорожную карту» развития национальной космической отрасли. Концепция призвана обеспечить Сеулу статус одной из ведущих стран в данной сфере – контроль 10% мирового рынка к указанному сроку. Заявленные амбиции Сеула довольно серьёзны, однако, как представляется, Р. Корея несмотря на то, что находится в начале своего пути к космосу, обладает достаточной ресурсной, научной и технологической базой, чтобы бросить вызов, а затем, в перспективе и составить конкуренцию признанным мировым лидерам в освоении и использовании космического пространства.

Проекты «Нури» и «Танури» - база для реализации амбиций Сеула в космосе

     Южная Корея уже далеко не «зелёный новичок» в области космоса. Страна делает свои первые, достаточно уверенные и успешные шаги в данной сфере (не без неудач, проб и ошибок, но без них и не бывает результата), позволяющие с оптимизмом смотреть в будущее и строить планы на долгосрочную перспективу. Причём, в последние годы данный процесс заметно ускорился.

     Одним из основных компонентов космической программы Р. Корея на её текущем этапе развития является проект создания собственной ракеты-носителя «Нури» (KSLV-II), которая является дальнейшим развитием совместной российско-южнокорейской программы «Наро» (KSLV-I), реализовывавшейся с 2002 по 2013 гг. За годы взаимодействия с РФ корейцы получили бесценный опыт, полезную информацию, ряд технологических и инженерных решений, а также ракетный двигатель (якобы, поставлен по ошибке). Вполне вероятно, что благодаря изучению последнего РК сумела методом обратного инжиниринга в сжатые сроки создать собственную силовую установку.

     Работы над программой «Нури» начались в 2010 году. Значимым моментом стало успешное испытание в 2018 г. собственного 75-тонного ракетного двигателя. Затем 21 октября 2021 г. состоялся «частично успешный» запуск самой ракеты – она взлетела, но не сумела вывести на заданную высоту в 600-800 км полезную нагрузку массой полторы тонны. Второй же полёт «Нури» 21 июня 2022 года прошёл полностью в штатном режиме (первоначально планировался на май, но был отложен из-за необходимости тщательной проверки всех систем и устранения выявленных дефектов) – она достигла установленной высоты и вывела на низкую околоземную орбиту (700 км) космический аппарат весом 200 кг, четыре малых спутника, а также макет полезной нагрузки в 1,3 тонны. Таким образом Южная Корея стала седьмой страной в мире, кому удалось самостоятельно совершить подобное.

     В последующем для проверки технических характеристик и параметров ракеты предполагается осуществить ещё целую серию запусков - в мае 2023, в 2025, 2026 и 2027 гг. При этом предполагается, что, начиная с четвёртого пуска, она будет нести на борту сверхмалые разведывательные спутники нового поколения. Всего же за это время планируется отправить на орбиту Земли 13 аппаратов, но что выделено 687,4 млрд вон (около 530 млн долларов. Суммарный же объём истраченных Сеулом за последние 12 лет на программу «Нури» денежных средств оценивается примерно в 2 трлн вон (1,6 млрд долл.).

     Другой значимой составляющей выступает проект первого корейского орбитального лунного модуля (KPLO) «Танури», который 5 августа 2022 года на американской ракете SpaceX Falcon 9 был запущен с мыса Канаверал. В декабре того же года (продолжительность полёта обусловлена совершением гравитационного манёвра для экономии топлива) он успешно вышел на орбиту естественного спутника Земли – раньше намеченного срока, спустя 145 дней после запуска в космос. В течение 2023 года аппарат будет каждые два часа совершать оборот вокруг Луны на высоте чуть более 100 км и выполнять различные научные миссии. Последние включают в себя поиск места посадки корейского лунохода (запланирована на начало 2030-х гг.), изучение рельефа и составление поляризационной карты лунной поверхности, измерение магнитного поля и гамма-излучения, исследование лунных ресурсов, а также тестирование системы космической связи с помощью различной аппаратуры. В результате и здесь РК стала седьмым государством мира, занимающимся изучением Луны (после России, США, Китая, Японии, ЕС и Индии).

Основное содержание новой космической стратегии РК

     28 ноября президент Южной Кореи Юн Сок Ёль представил более чем амбициозную «дорожную карту» развития национальной космической индустрии. Заявлено пять основных целей/направлений политики в данной сфере, которые должны стать движущей силой отрасли до 2045 года. 

     Во-первых, наращивание масштабов и реализация программ самостоятельного изучения космоса, в т.ч. за счёт беспилотных технологий. В качестве ключевых проектов заявлены высадка в 2032 году на Луну и создание к 2040 году на спутнике Земли базы с последующей перспективой начала добычи минеральных ресурсов, а также орбитальные исследования Марса (2035 г.) и высадка на «Красную планету» (не позднее 2045 г.).

     Во-вторых, развитие технологий и совершенствование базы космического транспорта в целях становления в качестве «азиатского космического хаба». Для этого планируется к 2032 году создать мощную космическую ракету-носитель следующего поколения (проект KSLV-III), а к 2045 г. – пилотируемый космический корабль. Кроме того, к 2030 году в стране должно появиться несколько кластеров космической промышленности, которые призваны обеспечить наличие соответствующей производственной и обслуживающей инфраструктуры. Ожидается, что всё это даст должный уровень конкурентоспособности и сформирует сектор космических услуг во главе с частным сектором и бизнесом.

     В-третьих, создание космической промышленности мирового уровня. Предусматривает строительство к 2030 году экосистемы национальной индустрии космоса с тем, чтобы в 2045 году Южная Корея вошла в 10-ку ведущих космических держав мира. Достичь намеченного предполагается за счёт изысканий и расширения новых сфер промышленности посредством сотрудничества государства и частного сектора в формировании рынка индустрии космоса, а также выхода на международный рынок.

     В-четвёртых, укрепление безопасности в космосе. Расширение до 2030 года инфраструктуры наблюдения и контроля над космическим пространством с тем, чтобы к 2040 году играть активную роль в международном сотрудничестве в данной области. Укрепление национального потенциала осуществления мониторинга и выявления угроз, исходящих из космоса (солнечный ветер, столкновение или падение космических тел, развитие космических систем в интересах обеспечения национальной безопасности.

     В-пятых, развитие космической науки. Обеспечение к 2030 году междисциплинарного научно-исследовательского потенциала космической науки, подготовка квалифицированных кадров для нужд отрасли для того, чтобы к 2040 году обладать передовыми в мире возможностями изучения космоса и участия в долгосрочных программах освоения космического пространства.

     Кроме того, в течение следующих пяти лет РК намерена разработать собственный двигатель для ракеты-носителя, способной добраться до Луны, а затем и Марса, а также добиться технологической независимости в ключевых областях. Для этого планируется в течение пяти лет (к 2027 г.) удвоить размер бюджета на программы освоения космоса и довести его до 1,5 трлн вон, а также привлечь до 2045 года в отрасль не менее 100 трлн вон частных инвестиций.

     Среди прочих задач заявлены:

- трансфер профильными государственными структурами космических технологий в частный сектор;

- создание специального фонда, задачей которого станет оказание поддержки профильным компаниям;

- развитие технологий космической связи с использованием спутников (интернет в космосе) и занятие доминирующих позиций на рынке услуг коммуникаций и передачи данных (в т.ч. в интересах индустрии БПЛА и автономных транспортных средств);

- обретение независимости в плане технологий ключевых компонентов ракет и спутников;

- создание на базе вузов исследовательского центра космических технологий;

- учреждение в 2023 году при министерстве науки и ИКТ Корейского космического агентства, которое будет осуществлять политику в сфере освоения космоса, а также курировать соответствующие НИОКР.

Ракеты – гражданские и военные

     Создание в рамках проекта KSLV-III корейской ракеты-носителя следующего поколения является ключевой составляющей планов РК по изучению и высадке на Луне. На её создание в общей сложности выделено 1,9 трлн вон (порядка 1,5 млрд долл.). Новая ракета будет оснащена пятью двигателями мощностью 100 тонн каждый в первой ступени (у KSLV-II четыре по 75 тонн), а также двумя с тягой в 10 тонн во второй ступени (у предшественницы один 75-тонный) и способна вывести в космос до 10 тонн полезной нагрузки (против 1,3-1,5 тонн). Первый запуск KSLV-III запланирован на 2030 г. Предполагается, что она станет платформой для создания целого семейства космических ракет различных типов (от лёгких до тяжёлых) и позволит Сеулу существенно расширить возможности реализации широкого спектра космических проектов, включая изучение в перспективе других планет Солнечной системы – Марса и Венеры.

     В конце прошлого года оборонная компания Hanwha Aerospace («дочка» Hanwha Group) была выбрана в качестве ключевого партнёра Корейского института аэрокосмических исследований (KARI) по программе дальнейшего развития космической ракеты-носителя «Нури» (KSLV-II; другим кандидатом выступала Korea Aerospace Industries (KAI)). Стороны подписали соответствующее соглашение на сумму 286 млрд вон (220 млн долларов). Согласно нему Hanwha Aerospace возглавит работы по модернизации «Нури», а также осуществит до 2027 года ещё четыре её запуска (включая сборку ракет и привлечение субподрядчиков). Сами пуски запланированы на 2023, 2025, 2026 и 2027 годы. Кроме того, компания также получит от KARI ряд соответствующих технологий, которые в дальнейшем будут коммерциализированы. Конечной целью реализуемой Сеулом государственной программы является создание корейского варианта американской компании SpaceX, которая стала одним из мировых лидеров в области космоса после получения технологий и разработок NASA. С высокой степенью вероятности Hanwha Aerospace получит статус и основного оператора проекта создания космической ракеты-носителя следующего поколения KSLV-III.

     Присутствует в космической ракетной программе Южной Кореи и военная составляющая (куда же без неё) – благодаря пересмотру договорённостей с США о снятии ограничений на создание гражданских твёрдотопливных космических ракет от 2020 года Сеул может под благовидным предлогом вести работы по созданию баллистических ракет большой дальности (в чём ранее обвиняли космическую программу КНДР).

     Данный тезис подтверждается фактом уже двух успешных испытаний Научным институтом оборонных исследований Р. Корея (ADD) в марте и декабре 2022 г. твёрдотопливной космической ракеты-носителя собственной разработки. В ходе первого были проверены её основные технологии и компоненты, включая носовой обтекатель полезной нагрузки, механизм разделения ступеней и систему управления ориентацией последней ступени. Во время второго теста – подтверждены заявленные характеристики ракеты, а также испытаны технологии сгорания твёрдотопливных двигателей ступеней (со 2 по 4), отделения обтекателя, разделения ступеней, управления ориентацией в пространстве, вывода полезной нагрузки (макет спутника). Планируется, что с помощью этой ракеты Сеул уже к 2025 году начнёт самостоятельно выводить на низкую околоземную орбиту военные разведывательные спутники весом до 500 кг. В гражданском преломлении это обеспечивает возможность выйти на международный рынок коммерческих услуг по запуску спутников различного назначения (за счёт передачи части технологий частному сектору в целях их коммерциализации).

     Кроме того, известно, что тот же ADD ещё со времён администрации Мун Чжэ Ина в рамках на то время секретного проекта осуществляет разработку двух новых типов твёрдотопливных баллистической ракет большой мощности. Условное наименование ракеты, получившей за высокую мощность боеголовки прозвище «ракета-монстр», - «Hyunmoo-5». При массе боевой части в 6 тонн она обладает дальностью полёта свыше 600 км, а при БЧ в 8-9 тонн - 300 км. Оба варианта должны стать одним из ключевых элементов трёхосной системы обороны Южной Кореи, в частности, таких её компонентов как Kill Chain (превентивный удар по ключевым объектам военной инфраструктуры и центрам управления) и KMPR (корейская система массированного наказания и возмездия – уничтожение командной инфраструктуры и руководства КНДР). Предполагается, что они будут развёрнуты в вооружённых силах РК в начале 2030-х гг.

     Вместе с тем, согласно некоторым оценкам, в случае установки на «Hyunmoo-5» боеголовки массой около 1 тонны Сеул получает полноценную баллистическую ракету средней дальности с радиусом поражения цели в пределах от 3000 до 5500 км. С учётом того, что оба проекта (космической ракеты-носителя на твёрдом топливе и «Hyunmoo-5») осуществляет одна и та же структура, причём, военная (сюда же можно добавить и внешнее сходство), более чем разумно предположить, что они являются как минимум смежными системами (где используются близкие технологии и разработки), а то и вовсе различными вариациями одного и того же типа ракеты.

Создание сети спутников различного назначения

     Поскольку в настоящее время Сеул не располагает собственными средствами спутниковой разведки, основной задачей которых является сбор визуальной и иной информации в интересах заблаговременного выявления угроз, исходящих со стороны КНДР, обеспечение точного целеуказания для нанесения удара по ключевым объектам противника (в рамках концепций Kill Chain и KMPR) и мониторинг обстановки в интересующих районах, в данной составляющей космической программы РК превалирует военная компонента. В целях изменения сложившейся ситуации Южная Корея намерена к 2030 году сформировать на орбите Земли группировку, состоящую из военных разведывательных аппаратов (дальнейшее развитие семейства Arirang 6) и сверхмалых спутников типа «CubeSat». На эти нужды правительство, Агентство программ оборонных закупок (DAPA) и Исследовательский институт оборонных технологий (KRIT) в течение следующих 10 лет выделят 16 трлн вон, т.е. порядка 1,6 трлн вон в год без учёта частных инвестиций (в совокупности с расходами на создание космической ракеты-носителя бюджет составляет 30 трлн вон).

     Разработкой спутников в интересах министерства обороны РК занимается Научный институт оборонных исследований (ADD) и Корейский институт аэрокосмических исследований (KARI). Всего за период с 2022 по 2025 гг. в рамках проекта Project 425 планируется вывести на низкую околоземную орбиту (600-700 км) пять разведывательных аппаратов: четыре оснащены РЛС и оптическим оборудованием высокого разрешения (SAR), один электронно-оптической и инфракрасной техникой (EO/IR). Запуск последнего весом 800 кг запланирован на ноябрь 2023 г., в качестве носителя рассматривается Falcon9 компании SpaceX. Общий бюджет Project 425 составляет 1,22 трлн. вон. Технические возможности спутников позволят различать объекты размером до 30 см, что в теории предполагает идентификацию типов обнаруженных северокорейских ракет.

     Вместе с тем, наличие на орбите пяти таких аппаратов не обеспечивает полного контроля над происходящим на территории КНДР. Дополнить систему спутникового мониторинга пространства над Северной Кореей призваны сверхмалые (менее 100 кг) низкоорбитальные космические спутники с SAR и EO оборудованием на борту, разработка которых стартовала в 2022 г. Общий объём вложений в проект, в котором задействованы указанные выше ADD, KARI, а также Научно-исследовательский институт электроники и телекоммуникаций (ETRI), оценивается в 1,422 трлн вон. Из них в прошлом году было выделено порядка 11,2 млрд вон. Предполагается, что первый такой аппарат будет создан к концу 2023 г. и запущен (в тестовом режиме) во второй половине 2026 г. Начиная с 2028 года планируется последовательно выводить на орбиту остальные спутники с тем, чтобы к 2030 году система функционировала в рабочем режиме. Согласно расчётам, наличие на орбите 32 сверхмалых спутников может сократить период «слепой зоны» над интересующим регионом до 30 минут. Технические возможности установленной на борту аппаратуры позволяют идентифицировать объект размером в 1 метр с высоты 510 км. Всего к концу десятилетия РК намерена запустить на орбиту более 100 спутников данного типа, которые помимо решения вопросов национальной безопасности и слежения за КНДР также будут использоваться в гражданских целях – для тестирования сетей связи нового поколения 6G и передачи данных, мониторинга кризисов на Корейском полуострове и в прилегающих водах, отслеживания угрозы возникновения стихийных бедствий.

    Ведутся работы и над созданием соответствующей технологической базы наземной инфраструктуры. Так, 3 февраля DAPA объявила о создании на при KAIST специализированного исследовательского центра «технологий наблюдения и разведки для спутниковых группировок различного назначения». Последние представляют собой совокупность разных типов спутниковых аппаратов, оснащённых разнообразным по своему функционалу и назначению оборудованием. В проекте, направленном на получение профильных ключевых и базовых технологий, будут задействованы специалисты из 14 университетов, включая Сеульский национальный университет и университет Чосон, а также компании ВПК (LIG Nex1 и др.). В течение следующих шести лет (до 2028 года) структура вложит около 22,1 млрд вон в исследования и создание основных технологий эксплуатации и связи различных спутниковых группировок. Ожидается, что данная программа обеспечит вклад оборонного сектора в развитие национальной космической промышленности.

     В рамках программы создания «корейской системы глобального позиционирования» (KPS, KASS) в июне 2022 г. с Космического центра во Французской Гвиане в Южной Америке на орбиту Земли выведен первый спутник данного типа. В декабре аппарат введён в эксплуатацию в тестовом режиме. Ожидается, что он обеспечит полное покрытие территории РК. После проверки надёжности и функционала всех систем с конца текущего года он начнёт функционировать в полную силу. По плану к 2035 году на орбите будет находиться порядка 7-8 таких аппаратов. Степень точности показаний системы KPS должна составлять несколько сантиметров. Известно, что в проекте стоимостью 3,7 трлн вон (3,1 млрд долл.) принимает активное участие оборонная компания LIG Nex1, что прямо указывает на наличие в ней и военной компоненты.

     Ожидается, что в дальнейшем РК активно выйдет на мировой рынок запуска спутниковых аппаратов в интересах других государств, а также предоставления коммерческих сервисов с использованием спутниковых технологий – связь и интернет, геолокация, съёмка и анализ данных, мониторинг окружающей среды и пр. Согласно статистике, в период с 2010 по 2020 гг. во всём мире было осуществлено 2663 запуска спутников. При этом в течение следующих десяти лет различные страны мира намерены вывести в космос пять раз больше – 12510 аппаратов. Объём соответствующего рынка увеличится с 14,21 (в 2022 г.) до 31,9 млрд долл. (к 2029 г.) Согласно оценкам Morgan Stanley, мировая космическая индустрия, которая в 2020 г. оценивалась в 251 млрд долл., к 2040 году вырастет до 1,1 трлн долл., часть из которых (довольно значительную) и намерена получить Южная Корея.

Корейские кластеры космической промышленности и инфраструктура

     В декабре 2022 года Министерство науки и информационно-коммуникационных технологий Р. Корея определило три региона страны - провинции Южная Чолла, Южная Кёнсан и город Тэджон - в качестве специализированных кластеров развития космической промышленности.

      Провинция Южная Чолла, где на острове Венародо расположен космодром и космический центр «Наро», позиционируется в качестве основы для запусков – здесь планируется построить несколько стартовых площадок и центр коммерциализации ракетных технологий, а также производственные, исследовательские, информационные мощности компаний отрасли. Тут же собираются готовить и новых специалистов. Для всего этого на острове создадут специальную «космическую промышленную зону» площадью 306 тыс. кв. м. Сам космодром «Наро» также будет расширен. Сейчас на нём есть только две крупные стартовые площадки, ещё одна малая находится в стадии строительства. К 2031 г. таких объектов уже будет в общей сложности пять – две большие и три малые.

     Специализацией Южной Кёнсан станет разработка и создание спутников – научные и производственные мощности для этого уже имеются. В целях расширения возможностей на данном направлении в регионе появится профильный инновационный центр создания спутниковых аппаратов. Тэджон же будет развиваться в качестве научно-исследовательского и образовательного кластера - в городе базируется такая мощная структура как KAIST.

     В целях обеспечения прибыльности и рентабельности, а также стимулирования конкуренции правительство РК намерено самым активным образом привлекать в создаваемые кластеры частные компании, передавая им технологии, обеспечивая финансовую и прочую поддержку. На создание в них необходимой инфраструктуры в период с 2024 по 2031 гг. предполагается выделить около 800 миллиардов вон (620 миллионов долларов).

До конца текущего года в РК появится собственный аналог NASA

     2 марта министерство науки и информационно-коммуникационных технологий Южной Кореи заявило о разработке специального законопроекта, предусматривающего создание национального аэрокосмического агентства – корейского аналога американского NASA. Планируется, что в июне документ будет рассмотрен и одобрен Национальным собранием, а само KSAA (Korea Space and Aeronautics Administration - Корейское агентство по аэронавтике и космосу; предварительное название) будет создано в декабре т.г.

     В соответствии с законопроектом новая структура будет руководить ходом реализации космической программы Южной Кореи, включая исследования в области аэронавтики и космоса, проекты изучения Луны и Марса и пр. В целях обеспечения максимально высокого уровня компетенций её работников, в т.ч. за счёт привлечения специалистов из частного сектора, заявлен уровень зарплат, сопоставимый с NASA – от 200 до 300 млн вон. Также предусмотрена возможность приглашения на работу иностранцев. Однако здесь будут определённые ограничения, обусловленные интересами национальной безопасности.

    Ожидается, что KSAA будет обладать широкими полномочиями в плане гибкого управления бюджетом (в случае предварительных консультаций с министерством стратегии и финансов РК), что призвано гарантировать высокие темпы развития и динамику НИОКР. В интересах осуществления долгосрочных инвестиций также появится специальный фонд финансовой поддержки космонавтики и аэронавтики.

Кооперация с другими странами

     Отдельным блоком стоит вопрос расширения международного сотрудничества в области космоса, прежде всего, с NASA и, в целом, в рамках альянса США и Южной Кореи. Здесь следует выделить активизацию участия Сеула в программе «Artemis», предполагающей вывод в 2024 году на поверхность Луны астронавтов и обустройство к 2030 на естественном спутнике Земли базового лагеря. Предметный интерес к ней проявляет компания Hanwha Aerospace, которая уже получила одобрение корейского правительства на добычу, производство и использование ресурсов в космосе (вода, кислород, солнечные панели, строительные материалы, ракетное топливо и пр.) и, в частности, на Луне и Марсе.

     Корейский институт астрономии и космических наук (KASI) в рамках программы создания будущей космической обсерватории NASA разработал для проекта SPHEREx (Spectro-Photometer for the History of the Universe, Epoch of Reionization, Ices Explorer) криогенную вакуумную камеру, которая впервые в мире позволит вести наблюдение за всем небом и космосом в оптическом и инфракрасном спектре при экстремальных температурах. Оборудование будет испытано в первой половине 2023 года. Запуска миссии SPHEREx в космос намечен на апрель 2025 года. NASA планирует с его помощью собрать данные о более чем 300 миллионах галактик и 100 миллионах звёзд Млечного Пути, на что уйдёт около двух с половиной лет.

     На текущем этапе Вашингтон и Сеул широко обсуждают тему укрепления сотрудничества в космосе в интересах безопасности. Между союзниками есть договорённости о проведении совместных исследований и расширении двустороннего взаимодействия в данной сфере в целях наращивания возможностей альянса по противодействию угрозам, исходящим из космоса. Военные США и Р. Корея намерены совместными усилиями вырабатывать политику в области космического пространства, укреплять общий потенциал государств в космосе, обмениваться информацией, организовывать образовательные программы и готовить профильных специалистов, проводить различные учения и тренировки.

     В данном направлении уже принимаются вполне конкретные шаги. Так, ВВС Южной Кореи расширили подразделение, занимающееся проведением операций в космосе (Space Operations Squadron - SOS). Соответствующие меры направлены на повышение оперативной совместимости космических сил США и РК на фоне ракетных угроз со стороны КНДР. Сама структура первоначально была создана в 2019 году и занимается осуществлением наблюдения за воздушно-космическим пространством и объектами, в т.ч. спутники. В состав SOS войдут пять подразделений, включая Центр операций в космосе, группу наблюдения за космосом, группу управления космическим пространством и пр. Предполагается, что она будет тесно взаимодействовать с Командованием космических сил США в Корее (SPACEFOR-KOR) в составе американского воинского контингента в РК (USFK), созданном в конце 2022 года. В качестве его основной задачи заявлены мониторинг обстановки в космическом пространстве, оповещение и предупреждение о ракетных запусках со стороны КНДР, работа системы GPS и спутниковой связи. Оно стало третьей подобной структурой за пределами США после Индо-Тихоокеанского (INDOPACOM) и Ближневосточного (CENTCOM) космического Командований.

     Среди других стран, к сотрудничеству с которыми в освоении космоса выражает заинтересованность Р. Корея, можно выделить ОАЭ, Аргентину и Евросоюз. Первые две представляют для Сеула интерес в плане изучения Луны и планет Солнечной системы (в феврале 2021 года ОАЭ вывели космический аппарат на орбиту Марса и до 2030 года планируют исследовать Венеру), развития спутниковых технологий. ЕС рассматривается корейской стороной в качестве партнёра, обеспечивающего наращивание орбитальной спутниковой группировки РК. В частности, в четвёртом квартале т.г. корейцы намерены с помощью европейской космической ракеты-носителя Vega-C осуществить запуск многоцелевого спутника «Arirang-6». Первоначально у РК имелась договорённость с Россией (космодром Плесецк, ракета «Ангара 1.2»). Однако после начала событий на Украине Сеул расторг контракт с Москвой. Кроме того, РК работает над внесением корректив в график запуска второго среднегабаритного спутника наблюдения следующего поколения, который предполагалось вывести в космос на российской ракете «Союз» с казахстанского космодрома Байконур. Ожидается, что он будет запущен в первой половине 2024 года после намеченного на март выбора оператора пуска.

     В середине февраля 2023 года Корейский институт аэрокосмических исследований (KARI) и Агентство по геологической информации и развитию космических технологий Таиланда (GISTDA) подписали соглашение о сотрудничестве в области космоса. Документ предусматривает проведение совместных исследований и разработку технико-экономического обоснования проекта строительства на территории Таиланда космодрома с применением южнокорейского опыта, технологий и ноу-хау. В случае его успешной реализации это станет первым успешным примером экспансии космической промышленности РК за рубеж. Разработка ТЭО проекта включает шесть составляющих: выбор места расположения стартовой площадки, разработка бизнес-модели, определение стоимости строительства космодрома, разрешение на запуск и правила безопасности, эксплуатация космодрома и его инфраструктуры. В н.в. Сеул и Бангкок уже осуществляют двустороннее сотрудничество в рамках проекта разработки таиландского спутника наблюдения Земли THEOS-2.

Шансы на успех космической программы Р. Корея

     Как представляется, Сеул довольно серьёзно и комплексно подходит к развитию своей космической промышленности, рассчитывая с её помощью достичь сразу нескольких целей. Можно говорить о том, что на текущем этапе в космической программе РК всё же превалирует военная составляющая (или аспект безопасности).

     С другой стороны, корейцы не скрывают, что космос является частью их долгосрочных планов по изысканию перспективных драйверов будущего роста экономики и развития страны, которые призваны стать новыми локомотивами национальной экономки наряду с полупроводниками, автопромом, судостроением и другими отраслями. Коммерциализация оборонных наработок и технологий двойного назначения, стимулирование собственных НИОКР в данной сфере, совершенствование технологического, научного и кадрового потенциала и пр. – всё это работает на одну цель – вхождение в элитный клуб мировых космических держав. Никто не говорит, что Южная Корея претендует на статус лидера (напомним заявленную цель – 10% мирового рынка космической индустрии к 2045 году), да в этом и нет необходимости (по крайней мере пока), но получение своей, и довольно немалой доли рынка (особенно регионального) выглядит вполне реалистичным.

Автор: Павел Черкашин

Примечание:

Данная статья является отражением личных взглядов автора и может отличаться от точки зрения ARRC.