15-16 ноября на индонезийском острове Бали прошёл 17-й ежегодный саммит глав государств и правительств Группы двадцати или «Большой двадцатки» - наиболее экономически сильных стран мира (G20). Индонезия первый раз проводила встречу такого уровня. Однако несмотря на все старания принимающей стороны – президента Джоко Видодо – в центре внимания оказались не вопросы устойчивого развития, а конфликт на Украине, а также противоречия между Китаем и США. В Индонезию прибыли президент США Дж. Байден и председатель КНР Си Цзиньпин, и в итоге личная встреча лидеров крупнейших мировых экономик также «забрала» львиную долю повестки мероприятия. Тем не менее, G20 – одна из немногих платформ, где всё ещё удаётся обсуждать проблемы, общие для всех участников, на принципе равноправия.

Развитие против дискриминации

     Формат «двадцатки» сложился в сентябре 1999 года на фоне азиатского финансового кризиса и остаётся ведущим международным форумом, в котором одновременно участвуют как развитые, так и развивающиеся страны. Объединение не представляет полноценную межправительственную международную организацию, так как здесь отсутствуют устав, секретариат и рабочие органы. Тематика встреч чаще всего строится вокруг вопросов экономического и финансового сотрудничества для решения имеющихся проблем, а также предупреждения кризисов, что добавляет привлекательности и весомости данному международному институту. Отличительной особенностью является как раз разнообразие участников, призванное ограничить монополию Запада на решения в области глобального экономического регулирования. На страны G20 сегодня приходится 54% всей площади суши, 80% мирового валового внутреннего продукта, 75% объёма глобальной торговли, 60% населения планеты и 81% выброса парниковых газов.

     Бесспорно, в начале работы «двадцатки» ни одна страна не ставила перед собой задачи бросить вызов «Большой семёрке» (G7). Однако сегодня раскол коснулся всех многосторонних форматов, в том числе и неформализованных в организации. Финансовый кризис 2008 года оказал губительное воздействие на всю систему мирового хозяйства, а также продемонстрировал нежелание Запада действительно оказывать содействие развивающимся странам и проводить недискриминационную политику, особенно в сфере распределения ресурсов, технологий и прибыли. В итоге в G20 появились самостоятельные течения по минимизации влияния США и ЕС и поиску альтернатив, что, например, инициировало сплочение ряда стран вокруг китайской инициативы «Пояс и путь» или же сделало возможным расширение ШОС и появление БРИКС.

    Одним из немногих примеров солидарности в работе Группы двадцати за последнее время можно назвать выработку коллективных мер реагирования на пандемию COVID-19, в том числе с помощью сотрудничества в сфере совместного создания, взаимного признания и широкого распространения вакцин. Хотя и здесь не обошлось без взаимных обвинений США и КНР в происхождении вируса и конкуренции при продвижении собственных средств профилактики.

Политика вместо экономики

   Девиз саммита G20 этого года – «Восстанавливаемся вместе и становимся сильнее» (Recover Together, Recover Stronger) – подразумевал сосредоточение на трёх главных приоритетах: усиление глобальной системы здравоохранения, цифровая трансформация, а также реализация энергетического перехода. В своём приветственном слове к участникам саммита Д. Видодо подчеркнул, что несмотря на разделение мира в зависимости от отношения той или иной страны к происходящему на Украине, сотрудничество и ответственность нужны, возможно, как никогда ранее.

   Вместе с тем призыв принимающей стороны к продуктивной работе был услышан не всеми участниками. Так, американский президент выстроил свою речь вокруг критики линии Москвы, не предложив присутствовавшим главам государств и правительств ничего конструктивного. Антироссийские тезисы в весьма экспрессивном ключе продвигал и новый британский премьер Р. Сунак.

   В свою очередь, лидер КНР предостерёг другие страны от «превращения в оружие» (weaponization) продовольствия и энергоресурсов с целью воздействия на противников и принуждения к выполнению определённых условий. Кроме того, Си Цзиньпин выразил надежду на «перезагрузку» отношений с США и Австралией, для чего, вероятно, и провёл встречи с Байденом и Альбанезе. Интересно, что вскоре после этого Канберра выступила против принятия Тайваня во Всеобъемлющее и прогрессивное транстихоокеанское партнёрство, вероятно, также пытаясь найти точки соприкосновения с Пекином. Вашингтон воздержался от шагов в сторону примирения и предпочёл одновременно провести совместные с Японией учения в сфере противоракетной обороны с явно антикитайским сценарием.

     Со своей стороны, премьер-министр Индии Н. Моди в ходе выступления на саммите призвал к скорейшему установлению мира, поскольку кризис оказывает негативное воздействие на мировую экономику, в особенности в части роста цен на продовольствие, топливо и энергоносители. Примечательно, что позиция Нью-Дели нашла отклик у многих участников мероприятия, а некоторые индийские формулировки попали в итоговый документ.

Раскол и нехватка доверия

     В совместном заявлении лидеры государств и правительств G20 признали сотрудничество необходимым для восстановления мировой экономики, противодействия глобальным вызовам и созданию сильного, устойчивого и инклюзивного, то есть недискриминационного и доступного для всех, роста. При этом особое внимание предложено уделить устранению факторов, сдерживающих развитие, включая рост инфляции, нарушение производственно-сбытовых цепочек и логистических схем, недостаток топлива и продовольствия. В декларации справедливо утверждается, что у разных стран существуют своё видение и оценки ситуации на Украине и санкций в отношении России, потому нельзя сказать, что в документе однозначно осуждаются действия Москвы. Заключение о недопустимости применения ядерного оружия или угрозы таким оружием, в целом, коррелируется с нормами и практикой ООН.

     Очевидно, что Балийский саммит G20 выявил критическую нехватку доверия между некоторыми партнёрами, особенно между США и КНР, США плюс ЕС и Россией. В таких условиях сложно ожидать вовлечённости данных сторон одновременно в решение каких-либо глобальных проблем, несмотря на очевидную потребность мира в постоянно действующем эффективном антикризисном механизме, способном остановить глобальную рецессию. Очевидно, что при неспособности «локомотивов» мирового развития решить общие для целого ряда стран проблемы экономического, экологического, технологического, социального характера, будет нарастать риск и политической нестабильности. Возможно, некоторых успехов всё же смогут добиться ратующие за снижение влияния Запада Индия, Южная Африка и Бразилия во время своего председательства «Большой двадцатки» в 2023, 2024 и 2025 годах, соответственно.