НОВОСТИ: АНАЛИЗ АКТУАЛЬНЫХ СОБЫТИЙ И ТЕНДЕНЦИЙ

На фоне обострения глобального противостояния и «торговой войны» между США и КНР американское руководство предпринимает усилия для политической и экономической консолидации своих союзников в регионе на антикитайской основе. Речь идёт о приглашении Австралии, Индии и Республики Кореяпринять участие в расширенном заседании формата «Большой семёрки» (G-7), запланированном на сентябрь т.г., а также инициативе создания «Сети экономического процветания» (EconomicProsperityNetwork – EPN). И если на первое предложение Вашингтона Сеул отреагировал положительно, приняв его, то со вторым ситуация сложнее, в виду явной ориентации вновь формируемой структуры на экономическую изоляцию Пекина.

Значимость США и КНР для Р. Корея 

Фактически, США в достаточно жёсткой и прямой форме ставят Южную Корею перед необходимостью крайне сложного и заведомо проигрышного для неё выбора. Вашингтон выступает в статусе «большого брата» и ведущего военно-политического союзника, ссора с которым чревата обширным спектром негативных последствий во внутренней и внешней политике, экономике и иных областях, вплоть до возможных односторонних санкционных ограничений.

Пекин же, как известно, – ведущий экономический партнёр Сеула, общий объём торговли с которым в 2019 году составил 244,3 млрд. долларов. Принятие РК американской стороны однозначно приведёт к конфликту с ним и повторению, только уже в иных масштабах, ситуации 2016 года, когда после установки на Юге комплексов ПРО THAADкорейский бизнес получил ощутимый экономический удар, что было обусловлено сворачиванием потока китайских туристов и созданием компаниям РК, работающим на территории КНР, в частности, «Lotte», дискриминирующих условий, вынудивших их уйти из страны.

Кроме того, учитывая тот факт, что тема нормализации межкорейских взаимоотношений и развития сотрудничества с КНДР является краеугольным камнем политической платформы президента Мун ЧжэИна, руководству РК ни в коем разе нельзя портить отношения с Китаем, фактически, являющимся единственным государством, обладающим существенным влиянием на Северную Корею, и к мнению которого Пхеньян прислушивается. Иначе с подачи раздосадованного Пекина это грозит срывом любых инициатив Сеула на северокорейском направлении, что в контексте президентской избирательной кампании 2022 года способно сыграть значимую, если не решающую роль в противостоянии с консервативными силами. Не говоря уже о том, что фактически это может превратить Мун ЧжэИна в субъект, близкий по статусу к «политическому трупу».

А всё ли хорошо в американо-южнокорейских отношениях? 

На текущий момент между США и Р. Корея существует ряд существенных разногласий.Их суть заключается в расхождении позиций относительно стоимости размещения американского воинского контингента в Южной Корее (USFK), а также различий в подходах к построению взаимодействия с КНДР.

По первому вопросу переговоры ведутся уже более 6 месяцев, и пока Сеул твёрдо отстаивает свою позицию, согласно которой он согласен на увеличение стоимости в объёме не более 13% от прошлогодней суммы в 925 млн. долларов (рост на 8,2% в сравнении с 2018 годом). При этом американская сторона последовательно снижала требуемую сумму с 5 до 1,3 млрд. долларов.

Недавние назначения на ключевые посты министерств и ведомств РК, отвечающих за внешнюю политику и безопасность (администрация президента, НРС и др.), лиц, которые выступают за проведение Сеулом более самостоятельного и независимого от США политического курса, указывают на формирование предпосылок для возобновления межкорейских контактов с перспективой их последующего развития. Это не может не вызывать как минимум озабоченности со стороны Вашингтона, поскольку возникает угроза образования бреши в общем режиме давления на Север.

Более того, в политическом сообществе Р. Корея всё чаще озвучивается идея о ликвидации совместного американо-корейского комитета, курирующего взаимодействие с КНДР, через который США контролирует и фактически срывает многие инициативы Юга на северокорейском направлении.

В июне Федеральная комиссия по связи США (FCC) официально определила китайские компании «Huawei» и «ZTE» в качестве угрозы национальной безопасности США из-за их тесной связи с Коммунистической партией Китая, структурами НОАК и сотрудничества с разведорганами КНР. В последующем американцы потребовали от своих союзников – РК, Японии, Германии и других ввести запрет на импорт коммуникационного оборудования производства данных фирм, а также прекратить поставлять им на экспорт комплектующие. При этом японские и корейские компании сотрудничают как с китайцами, помогая им в создании высокоскоростных коммуникационных сетей 5G, таки с американцами, получая прибыль на фоне их геополитического конфликта. Исходя из чисто экономических соображений, а также с учётом сложностей в экономике страны маловероятно, чтобы Южная Корея согласилась добровольно утратить эти рынки, уступив их конкурентам.

Южная Корея и Китай: дружба, споры или симбиоз 

Основной болевой точкой в отношениях Пекина и Сеула выступает вопрос размещения американских систем ПРО THAADна территории Южной Кореи, однако он в должной степени был урегулирован обеими сторонами. Вместе с тем, в мае т.г. американские и южнокорейские военные осуществили на объекте замену ракет и компонентов системы, что вызвало новый виток недовольства КНР. Однако, следует отметить, что китайская критика была адресована исключительно в адрес США, в то время как говоря об РК представитель китайского МИД выразил надежду, что последняя будет придерживаться достигнутых ранее договорённостей.

В целом же, Пекин рассматривает Сеул в качестве наиболее уязвимого элемента в системе военного политических альянсов Вашингтона в Азии, взаимодействие с которым способно в перспективе ослабить позиции США в регионе. Исходя из этого, КНР стремится путём «мягкой силы» и экономического сотрудничества притянуть Р. Корея ближе к своей орбите влияния.

Чего же ожидать от Сеула в сложившейся ситуации? 

Представляется, что руководство РК, исходя из собственных национальных интересов, объективно не готово принять однозначное решение в пользу какой-либо из сторон. Исходя из этого, Сеул будет использовать тактику лавирования между двумя региональными центрами силы, пытаясь «усидеть сразу на двух стульях», по-возможности ограничиваясь отдельными малозначимыми в стратегическом отношении «уступками» то США, то КНР, которые наверняка будут сопровождаться соответствующими «разъяснениями». При этом вопрос того же членства в EPN будет под всевозможными предлогами оттягиваться на неопределённый срок.

В качестве примера подобного рода действий можно привести недавнюю ситуацию, когдав начале июля т.г. Комитет по вопросам связи и вещания Р. Корея заявил о намерении ввести административные ограничения в отношении китайского приложения «Тик-Ток». Основанием для этого послужило наличие подозрений в том, что приложение автоматически собирает и передаёт за рубеж персональные данные пользователей, в т.ч. несовершеннолетних, на территории РК. Примечательно, что накануне власти США сообщили о том, что они рассматривают план запрета данного приложенияиз-за аналогичного рода подозрений.

Отвечать же за выработку планов, касающихся значимых для Сеула внешнеполитических и экономических аспектовв контексте противостояния США и КНР, будет вновь сформированный в структуре МИД Р. Корея отдел стратегической координации. Структура призвана заменить созданную в июне т.г. временную группу содействия стратегической координации.