После окончания пандемии COVID-19 предприятия малого и среднего бизнеса в Южной Корее сталкиваются с острой нехваткой рабочих рук. На предприятиях малого и среднего бизнеса сейчас вакантными является 13,5% рабочих мест – такого не наблюдалось за всё то время, на протяжении которого собирается соответствующая статистика. Кризис вызван рядом причин, главными из которых являются сокращение численности молодёжи соответствующего возраста, а также снижение численности находящихся в Корее гастарбайтеров. Результатом кризиса могут стать изменения в стиле работы соответствующих корейских предприятий.

Такого дефицита рабочих в Корее не было никогда

     В мае-июне, после отмены ограничений, связанных с эпидемией COVID-19, оживилась южнокорейская экономика. Однако в новых условиях южнокорейские предприятия (в первую очередь – предприятия среднего и малого бизнеса) столкнулись с новой и несколько непривычной проблемой: острой нехваткой рабочей силы.

     Безработица никогда не была острой проблемой в Южной Корее. Главную роль в этом сыграло то обстоятельство, что на протяжении почти 60 лет южнокорейская экономика рекордно высокими темпами – в период 1965-1990 гг. темпы экономического роста в Южной Корее вообще были самыми высокими в мире. В этих условиях потребность в рабочих руках всегда была велика, и безработицы, как сколь-либо заметного социального и экономического явления, в Корее не было. Наоборот, к концу 1990-х годов явной стала относительная нехватка рабочей силы, которую компенсировали обычным для развитых стран путём, то есть активно приглашая в Корею гастарбайтеров.

     В последние месяцы владельцы малых и средних предприятий обнаружили, что найти человека на малооплачиваемую и неквалифицированную работу сейчас куда труднее, чем раньше. Это подтверждается и статистикой. В первом квартале 2022 года в южнокорейской экономике имелось 216 тысяч вакансий, то есть незанятых рабочих мест. Это почти в два раза выше показателя для первого квартала 2020 года, когда таких вакантных рабочих мест было 137 тысяч (первый квартал 2020 года был последним «докоронавирусным» кварталом). В настоящее время на предприятиях малого и среднего бизнеса вакантными является 13,5% рабочих мест. Таких проблем с заполнением рабочих мест не было за всё то время, на протяжении которого собирается соответствующая статистика. Судя по всему, в обозримом будущем ситуация будет только обостряться.

Под бременем выросшего МРОТа

     В первую очередь от нехватки рабочих рук страдают те сектора экономики, в которых велика потребность в малооплачиваемой и неквалифицированной рабочей силе – например, предприятия сферы обслуживания и общественного питания. Традиционно эти предприятия широко использовали систему временной работы, которую в Южной Корее уже давно называют немецким словом «арбайт» (в последние годы оно укоротилось до «альба»).

     Когда говорится об «арбайте», в большинстве случаев речь идёт о почасовой работе с гибким графиком. Обычно за такую работу брались молодые люди, часто – студенты, но иногда – и выпускники школ люди без особого образования и навыков. В некоторых случаях интерес к «арбайту» проявляли и домохозяйки, которым хотелось заработать немного денег, сохраняя при этом все преимущества гибкого графика. Наконец, на таких работах активно использовались и гастарбайтеры.

     В Корее, как и в  большинстве стран мира, существует система минимального размера оплаты труда – МРОТ. В период президентство Мун Чжэ Ина размер МРОТ был резко увеличен. В соответствии с существующим законодательством, размер МРОТ ежегодно пересматривается в сторону повышения, и в 2022 году он составляет 9160 вон в час (примерно 7,5 долларов по текущему курсу). Темпы роста МРОТ в Южной Корее – самые высокие среди стран-членов ОЭСД (Организации экономического сотрудничества и развития – своеобразный клуб развитых стран). За последние 5 лет размер МРОТ в Корее увеличился на 41,6%, в то время как в США он остался неизменным, в Японии – вырос на 12,1%, а во Франции – на 7,4%.

     Казалось бы, резкое повышение оплаты за неквалифицированную работу (тем, кто занимается «арбайтом», в Южной Корее обычно платят по минималке) должно было способствовать решению кадрового кризиса. Однако этого не происходит. В этих условиях многие мелкие предприятия вынуждены думать о том, как бы рационализировать производственный процесс и как работать с небольшим количеством персонала. Владельцы некоторых ресторанов, например, стали активнее привлекать к работе членов своих семей. Связано это с тем, что в нынешней ситуации стало куда труднее, чем раньше, находить тех, кто был бы готов работать на выходных – то есть как раз в то время, когда владелец ресторана может рассчитывать на помощь со стороны своей семьи.

     Как легко предсказать, резко вырос и интерес южнокорейских предпринимателей к разным формам малой механизации и автоматизации. В частности, обнаружилось, что посудомоечная машина промышленного типа, которая может стоить 7-10 тысяч долларов, вполне заменяет посудомойку. В условиях, когда найти посудомойку стало трудно или даже невозможно, многие владельцы ресторанов начали вкладывать деньги в посудомоечные машины, покупку которых они раньше считали экономически нецелесообразной. В результате в последнее время отмечается увеличение спроса на большие посудомоечные машины промышленного типа.

      От проблем с кадрами существенно страдают и таксомоторные компании, которым сейчас трудно найти на работу водителей – отсюда некоторый дефицит такси. Обнаружилось, что те корейцы, у которых есть соответствующие навыки и желание работать водителем, сейчас предпочитают устраиваться в компании, занимающиеся доставкой на дом товаров и продуктов – благо, количество таких компаний в период пандемии резко выросло. В результате в стране за последние два года примерно на четверть сократилось количество машин такси, которые принадлежат таксомоторным компаниям. В 2019 году таких машин было 102,3 тысячи, а в апреле 2022 года – 73,9 тысяч. При этом показательно, что количество так называемых «частных такси», то есть машин такси, которые принадлежат не таксомоторной компании, а самому водителю, практически не изменилось.

Комплексные причины кризиса

     Во-первых, на ситуацию на рынке труда начинает влиять демографическая ситуация, которая в Корее в последние четверть века является крайне неблагоприятной. Рождаемость в Корее опустилась ниже уровня простого воспроизводства (2,1 рождений на женщину) ещё в 1983 году, и с тех пор продолжала стабильно снижаться. Правда, население страны продолжало расти, но рост это происходил, так сказать, «по инерции», ибо его движущей силой было увеличение средней ожидаемой продолжительности жизни. Однако в прошлом году этот рост прекратился, и население Кореи в целом тоже стало сокращаться. 

     Сейчас на рынок труда начинает входить первое поколение корейцев, родившихся в первые годы века, в условиях сверхнизкой рождаемости (около 1,1 рождений на женщину). Поэтому нет ничего удивительного в том, что каждый год на рынке труда появляется всё меньше и меньше кандидатов на рабочие места. В 2018 году численность молодёжи трудоспособного возраста (от 16 до 29 лет включительно) составляла в Южной Корее 915 тысяч человек, а в 2022 году она сократилась до 859 тысяч. Статистика однозначно говорит, что сокращение это будет продолжаться и далее.

     Второй причиной кризиса с занятостью является уменьшение численности находящихся в Корее иностранных рабочих. Значительную часть малоквалифицированной и малооплачиваемой работы в Южной Корее, как и в большинстве других развитых стран, выполняли гастарбайтеры – в основном выходцы из Китая (как правило – этнические корейцы) и стран Юго-Восточной Азии. Однако пандемия COVID-19 привела к тому, что значительная часть рабочих выехала из страны и вернулась на родину, но на смену им никто не приехал.  Количество иностранцев, находящихся в Корее по визе Е-9 (виза для неквалифицированных рабочих) по сравнению с допандемийным 2019 годом сократилось на 40%.

     В-третьих, обнаружилось, что новое поколение корейцев не только малочисленно, но и не рвётся выполнять ту тяжёлую, монотонную и малооплачиваемую работу, которая была приемлема не только для их родителей, но и для их старших братьев и сестёр. Сказывается то обстоятельство, что нынешнее поколение южнокорейской молодёжи выросло в условиях исключительного достатка, так что у него меньше желание заниматься «арбайтами».

     Наконец, ещё одним фактором является концентрация населения в Сеуле и его ближайшей округе (так называемой «столичной зоне»). В 2020 году впервые в истории и страны доля населения столичной зоны превысила в населении Кореи превысила 50%. Это означает, что сейчас большинство корейцев живёт в Сеуле или его пригородах, в зоне досягаемости столичного метрополитена. При этом особо активно в столицу и её окрестности переезжают представители молодого поколения. Малым и средним предприятиям, которые часто расположены за пределами столицы, становится всё сложнее находить себе работников. Особенно сильно от этого страдает сельское хозяйство. В более отдалённых районах страны плата за один день работы неквалифицированного сельскохозяйственного рабочего сейчас составляет 170 тысяч вон, то есть в полтора раза больше, чем в 2019 году.

     Одним из результатов нынешнего кризиса является существенное увеличение зарплат в стране. По существующим прогнозам, в 2022 году средняя зарплата в Южной Корее вырастет на 9,0%, что заметно больше чем те 7,5%, которые составил рост средней зарплаты в 2021 году. Казалось бы, рост зарплат можно только приветствовать. Однако некоторые экономисты в Южной Корее выражают по этому поводу свою обеспокоенность, ибо подозревают, что рост зарплат внесёт свой вклад в увеличение инфляции, которая уже сейчас в Южной Корее достигла рекордных величин.

     Впрочем, особенно беспокоиться о судьбе корейских ресторанов, кафе и мелких магазинчиков на углу всё-таки не приходится: опыт показал, что корейский бизнес умеет решать текущие проблемы. Специалисты предсказывают, что, вероятнее всего, мы столкнёмся с двумя явлениями. С одной стороны, владельцы мелких и средних компаний станут вкладывать больше денег в механизацию, заменяя исчезнувших рабочих машинами. Одной из форм этого процесса, кстати, можно считать и стремительное распространение по Сеулу автоматических магазинов или переход некоторых круглосуточных магазинов на работу в автоматическом режиме в ночное время. С другой стороны, в новых условиях неизбежно вырастет потребность в иностранной рабочей силе, так как рабочих мест для гастарбайтеров в стране станет существенно больше, и нет сомнений, что во Вьетнаме, Узбекистане и Непале найдётся немало желающих заполнить эти вакансии.