12 мая официальные СМИ Северной Кореи разразились информационной бомбой – спустя 2 года и 3 месяца успешного сдерживания новой коронавирусной инфекции в стране выявлен первый подтверждённый случай заражения COVID-19. Ситуация сразу была названа высшим руководством «бедствием такого масштаба, с которым КНДР ещё не сталкивалась в своей истории», что указывает на наличие самых серьёзных опасений и возможность развития ситуации по самому негативному сценарию.

   С учётом плачевного состояния сферы здравоохранения Северной Кореи, нехватки материального обеспечения и ресурсов, а также опыта в лечении указанного заболевания угроза масштабного распространения инфекции и её негативного воздействия на социально-экономическую обстановку выглядит более чем серьёзной. Более того, это несёт серьёзные риски продовольственного и гуманитарного характера. Последствия могут ощущаться как в текущем, так и следующем году, что чревато возникновением очагов дефицита продуктов питания и голода.

Развитие кризиса – официальная версия

     Согласно заявлениям ЦТАК и «Нодон синмун», 12 мая в КНДР официально подтверждён первый случай заражения новой коронавирусной инфекцией. По этому поводу в тот же день было созвано заседание Политбюро Центрального комитета Трудовой партии Кореи под председательством Ким Чен Ына, главной темой которого стала выработка карантинных мер реагирования. Отмечено, что в результате анализа собранных 8 мая образцов у группы людей в Пхеньяне с симптомами «лихорадки» выявлено наличие антигена вариации ВА.2 штамма «омикрон» (она же т.н. «стелс-омикрон»).

    Фактически, это подтвердило просочившуюся ранее информацию о введении по неустановленной причине 8 мая в Пхеньяне и ряде других регионов запрета местным жителям покидать свои дома.

     Днём позже власти Северной Кореи сообщили, что в стране за минувшие сутки выявлено около 18 тыс. случаев заражения. Более того, заявлено о взрывном распространении на территории государства с конца апреля неизвестного заболевания с симптомами «лихорадки». За короткий промежуток времени болезнь поразила около 350 тыс. человек, из которых 162,2 тыс. уже полностью выздоровели, 187,8 тыс. человек проходили лечение в условиях карантина, а 6 инфицированных скончались, включая «нулевого пациента».

     В течение следующих 10 дней в КНДР ежесуточно фиксировалось порядка 260-290 тыс. новых больных с симптомами «лихорадки» (высокая температура, кашель и пр.). За первую неделю заявлено 65 случаев летального исхода, примерно половина которых объяснялась передозировкой и побочными действиями лекарственных препаратов в связи с отсутствием достоверных знаний о тактике и методике лечения заболевания. Спустя неделю общий показатель заражённых преодолел отметку в 2 млн человек, а к 24 мая подобрался уже к 3 млн, из которых около 400 тыс. человек (13%) требовали лечения и медицинского обслуживания – остальные справились с болезнью.

     Основным очагом инфекции стал Пхеньян, на который пришлось около 40% от всего количества инфицированных. Случаи коронавируса также были зафиксированы в других регионах, включая провинции Хванхэ, Пхёнан, Канвон, порт Нампхо и др.

    Однако, уже 21 мая генеральный секретарь ТПК Ким Чен Ын на очередном заседании Политбюро, посвящённом обсуждению развития эпидемической обстановки в стране, заявил, что ситуация, в целом, стабильна и полностью контролируема. Распространение инфекции постепенно сдерживается и пресекается за счёт «развёрнутой всенародной борьбы». Развёрнутый режим государственных чрезвычайных противоэпидемических мер демонстрирует положительную динамику: суточные показатели выздоровевших растут, умерших - сокращаются. Указано, что политика карантина в стране будет скорректирована для её большей эффективности. В последующие дни данные по числу новых случаев «лихорадкой» с симптомами COVID-19 не превышали 200 тыс. человек в сутки, а летальные исходы зачастую и вовсе отсутствовали. Уровень смертности составлял рекордно низкие 0,003%.

Принятые Пхеньяном меры

     На первом же заседании Политбюро по вопросу сложившейся эпидемической ситуации Ким Чен Ын подверг жёсткой критике ответственных лиц за «проявленную ими безответственность и некомпетентность», наличие «уязвимостей и недостатков в режиме карантина».

Он также потребовал:

- ввести в стране максимально высокий уровень системы чрезвычайных противоэпидемических мер, направленный на устойчивое сдерживание и контроль распространения вируса, устранение источников его передачи и скорейшее лечение инфицированных;

- изолировать города и населённые пункты, организовать режим карантина на местах;

- оборудовать в течение 48 часов во всех регионах временные карантинные центры под размещение инфицированных;

- ежесуточно следить за изменениями в эпидемической обстановке и развитием вспышки заболевания, выработать научную стратегию и способы его лечения;

- усилить обеспечение лекарственными препаратами, заблаговременно мобилизовав соответствующие ресурсы и резервы;

- активизировать работу по выявлению инфицированных среди населения, проведению дезинфекционных мероприятий на предприятиях и объектах;

- организовать борьбу с распространением заболевания без ущерба сектору сельского хозяйства, производству и строительству; обеспечить выполнение поставленных экономических целей и задач;

- гарантировать стабильность условий жизни населения, блокировать негативные тенденции и проявления;

- усилить режим охраны границы.

     В соответствии с изложенным административно-территориальным единицам КНДР (уровня провинции, города и уезда) дано указание полностью блокировать распространение инфекции путём строгого обеспечения изоляции вверенных территорий и районов, организации производственно-хозяйственной и бытовой деятельности промышленных и социальных структур в соответствии с новыми условиями. Кроме того, власти распорядились в срочном порядке развернуть работы по диагностике и лечению «лихорадки», начать мероприятия по распределению среди аптек и медучреждений медикаментов, а также организовать ведение активной разъяснительной работы с населением, направленной на правильное понимание и неукоснительное соблюдение режима чрезвычайного карантина.

   В результате в стране в экстренном режиме была развёрнута кампания по выявлению инфицированных и лиц с симптомами COVID-19, их изоляции и лечению. В целях более оперативного и активного реагирования на развивающийся коронакризис созданы «оперативная группа мобильного карантина» и «оперативная группа консультации и диагностики».

     Генеральный секретарь партии Ким Чен Ын поручил профильным учреждениям и ведомствам самым подробным образом изучить китайский опыт и наработки в борьбе с коронавирусной инфекцией.

    В ходе состоявшегося 16 мая экстренного заседания Политбюро ТПК лидер КНДР выразил крайнее недовольство чиновниками, не сумевшими организовать своевременные поставки необходимых лекарств и медикаментов в условиях вспышки инфекции в стране. В целях стабилизации снабжения столицы препаратами он распорядился мобилизовать и развернуть армейские медицинские подразделения. Кроме того, издан экстренный указ о незамедлительных и своевременных поставках медикаментов из государственных резервов, а также переходе аптек на режим круглосуточной работы (в 3-4 смены). В результате за период с 17 по 19 мая в 4900 медицинских центров и лечебно-профилактических учреждений, в 4300 аптек по всей стране было доставлено около 70 наименований лекарственных препаратов.

   Следует отметить, что данный факт широко использовался Пхеньяном в информационно-пропагандистском поле. Поставки лекарств северокорейскими военными позиционировались СМИ как «выражение великой любви к народу» и получили высокопарное название «бессмертное лекарство любви Ким Чен Ына». Цель этого – укрепление внутренней солидарности, патриотизма и сплочение населения вокруг фигуры национального лидера, усиление лояльности и патриотизма.

   Основная причина, по которой власти КНДР приняли решение сделать акцент на введении максимально жёстких мер социального дистанцирования и разрыве цепочек общественных связей (фактически, блокирование регионов и населённых пунктов, закрытие всех мест массового скопления людей, запрет жителям покидать свои дома и пр.), заключается не только в «передовом» китайском опыте. У Северной Кореи попросту нет иных эффективных механизмов и средств борьбы с распространением «лихорадки» - медицинская система слабо оснащена, инструменты диагностики и лечения COVID-19 практически отсутствуют, равно как и опыт обращения с подобного рода больными, знания о методике лечения, современные препараты и практики.

Озвученные населению рекомендации по профилактике и лечению «лихорадки» предполагают:

- полоскание горла раствором солёной воды;

- регулярное проветривание помещений;

- обильное питьё, легкоусвояемая и питательная пища;

- приём антибиотиков (амоксициллин, азитромицин), обезболивающих и противовоспалительных препаратов (вольтарен, ибупрофен);

- тяжелобольным пациентам необходима кислородная терапия и антикоагулянты под наблюдением медработников;

- широкое применение народных средств и практик восточной медицины (листья липы, мох и пр.).

Источник заражения

     По нашему мнению, с учётом начавшейся в конце апреля в китайском Даньдуне вспышки COVID-19 (также вариация «стелс-омикрон») именно данный канал, по которому в Северную Корею до недавнего времени шёл поток грузов, следует рассматривать в качестве основного источника проникновения инфекции в КНДР. Тот факт, что наибольшее количество подтверждённых случаев заболевания приходится на Пхеньян, может указывать на вероятную принадлежность «нулевого пациента» к высокопоставленным представителям экономического блока, курирующим вопросы китайско-северокорейской торговли.

   Фактором, провоцирующим столь широкое распространение «лихорадки» с симптомами коронавируса, стало проведение КНДР в апреле крупных общественно-политических мероприятий, приуроченных к празднованию «Дня Солнца» (15 апреля, 110-летие Ким Ир Сена), 10-летию нахождения Ким Чен Ына у власти и 90-летием образования Корейской народно-революционной армии (25 апреля). Их апофеозом стал военный парад, прошедший при значительном скоплении людей и при полном отсутствии мер социального дистанцирования. Основными его участниками и гостями стали жители столицы, а также молодёжь, студенты вузов и курсанты военных училищ из провинции.

Помощь извне

  Власти Р. Корея попытались использовать сложившуюся ситуацию для нормализации межкорейских отношений, отправив 16 мая КНДР телеграмму с предложением о проведении рабочих переговоров на предмет оказания помощи и технологического сотрудничества в борьбе с быстро коронавирусной инфекцией. Однако в итоге она так и не была получена. Во второй половине дня аналогичная попытка связи была предпринята по линии контактов между офисами межкорейской связи, но КНДР также не дала ответа. Инициатива Сеула предусматривала передачу лекарств и медикаментов, масок, диагностических наборов и систем, а также опыта, наработок и технологий Юга в борьбе с COVID-19. В случае отсутствия возможности оказания Пхеньяну прямой гуманитарной помощи для борьбы со вспышкой COVID-19 министерство объединения рассматривает возможность отправки грузов при посредничестве частных лиц, по линии общественных или международных организаций.

     Вместе с тем, шансы на то, что Северная Корея примет предложение РК (не говоря уже о помощи от США) практически равны нули. Поскольку, с учётом всех внешнеполитических реалий это будет воспринято как проявление слабости и не соответствует проводимому Пхеньяном курсу. КНДР будет стремиться преодолеть коронакризис под лозунгами «опоры на собственные силы» и «лобового прорыва». Единственными странами, от которых северяне будут готовы принять помощь, выступают КНР и Россия.

   Так, Китай первым отреагировал на заявление КНДР о выявлении первого подтверждённого случая заражения COVID-19. МИД Поднебесной в тот же день объявил о своей готовности оказать дружественному государству активную поддержку в сдерживании и противодействии инфекции в случае поступления соответствующего запроса от северокорейской стороны.

     По ряду признаков можно предположить, что Пхеньян обратился к Пекину с подобного рода просьбой гораздо раньше. В частности, по данным ряда источников, уже 14-15 мая Китай направил в Северную Корею передовую группу медиков в количестве 10-15 человек в целях оказания союзнику помощи в борьбе со вспышкой опасного заболевания. Кроме того, сообщалось о дополнительном наборе медицинского персонала и оборудования для отправки в КНДР. Предполагается, что прибывшая в Северную Корею группа китайских специалистов изучит местную эпидемическую обстановку и даст методические рекомендации по тактике сдерживания распространения инфекции.

     Более того, утром 16 мая в аэропорту Таосянь в Шэньяне (провинция Ляонин) были замечены 3 воздушных судна (в т.ч. грузовой Ил-76) северокорейской авиакомпании Air Koryo. После завершения погрузки во второй половине того же дня они возвратились в Северную Корею. Конкретное содержание грузов неизвестно, но с высокой степень вероятности можно говорить о том, что на их борту находились препараты, тест-системы и медицинские изделия для борьбы с COVID-19.

    17 мая состоялась встреча замминистра иностранных дел России Игоря Моргулова и послом КНДР в РФ Син Хон Чхолем, основной темой которой стали вопросы сотрудничества двух стран в борьбе с коронавирусом. Дополнительных подробностей не сообщалось, однако, как предполагается, северокорейский дипломат мог запросить у Москвы поставки тест-систем, лекарств и медикаментов (антибиотики, антикоагулянты, противовирусные препараты и пр.), оборудования, а также передачу протоколов обращения и лечения инфицированных.

Независимые оценки и прогнозы развития коронакризиса в КНДР

   Публикуемые Северной Кореей статистические данные относительно развития эпидемической ситуации в стране не вызывают доверия у специалистов и профильных ведомств, которые стараются дать собственные оценки на основе имеющихся сведений путём их анализа и сопоставления с ходом распространения инфекции в других странах.

   Так, 19 мая Национальная разведывательная служба (NIS) Р. Корея провела для членов парламентского комитета по разведке закрытый брифинг. Его основные тезисы по теме вспышки «лихорадки» в КНДР:

- коронавирус начал широко распространяться в Северной Корее с конца апреля – после крупных общественно-массовых мероприятий;

- тогда же возникли случаи иных инфекционных заболеваний, передающихся через воду – корь, коклюш, брюшной тиф, которые, вероятно, тоже включены в статистику, и их число велико;

- вероятный способ проникновения инфекции в страну – с ж/д грузами из КНР через переход Даньдун-Синыйчжу;

- высокий уровень смертности детей в возрасте до 10 лет, что сложно объяснить только воздействием коронавируса;

- не все лица с симптомами заболевания находятся на карантине, многие из них изолированы в отдельных учреждениях, школах и пр.;

- основное средство диагностики – измерение температуры;

- власти КНДР публично оглашают статистику по заболевшим с целью контроля настроений в обществе и демонстрации того, что ситуация находится под контролем;

- предпосылок к дестабилизации общественно-политической ситуации в стране нет;

- система карантинных мер в ближайшем окружении Ким Чен Ына давно усилена;

- позиция и критическое отношение Пхеньяна к вопросу вакцинации в условиях вспышки коронавируса начала меняться;

- молчание в ответ на предложение властей РК об оказании помощи в борьбе с COVID-19 следует рассматривать как вероятный отказ;

- приоритетными для северян источниками получения помощи рассматриваются Китай и Россия, затем международные организации, а США и Южная Корея в самую последнюю очередь;

- ситуация с распространением коронавируса в Северной Корее должна достичь своего пика к концу мая – началу июня.

     С учётом текущего состояния сферы здравоохранения КНДР, отсутствия современных средств диагностики и лечения предполагается, что эпидемическая ситуация в стране гораздо серьёзнее, а реальное число заболевших и летальных исходов существенно выше официальных цифр. Кроме того, если учесть пациентов с бессимптомным течением заболевания, то реальное количество инфицированных может в разы превышать заявленные показатели. Здесь же присутствует такой момент, как преднамеренное их занижение властями с целью поддержания стабильности и успокоения общественного мнения. Единственным доступным Пхеньяну действенным механизмом сдерживания «лихорадки» представляется изоляция и разрыв социальных связей, что, однако, чревато негативными последствиями гуманитарного характера (с точки зрения должного обеспечения питанием и лекарствами). Это позволит избежать чрезмерной нагрузки на медицинскую и санитарную систему, распределив приток новых больных во времени.

     Ещё одним аргументом в пользу более масштабного и тяжёлого распространения COVID-19 в Северной Корее является общий низкий уровень иммунитета населения, что обусловлено хроническим недоеданием, дефицитом витаминов и пр. По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO), в период с 2018 по 2020 гг. от нехватки продовольствия страдали порядка 11 млн жителей КНДР, что соответствует 42% населения.

  Попавшая в страну мутация штамма «Омикрон» отличается меньшей летальностью и вирулентностью, но более высокой контагиозностью. В этой связи, предполагается, что к 20-м числам мая реальное число больных лихорадкой могло достичь 10 млн человек. В случае сохранения динамики распространения инфекции практически всё население Северной Кореи может переболеть «лихорадкой» уже в течение следующих 3-4 месяцев в зависимости от эффективности реализации карантинных мер.

   Таким образом, КНДР может на довольно ранней стадии пандемии достичь коллективного иммунитета, что вполне вероятно и является фактической целью политического руководства страны.

     Вместе с тем, обратной стороной этого становится повышенная смертность, которая на конец мая оценивается в 5-6 раз выше официальной статистики. Всего за время максимально жёсткого карантина в стране от COVID-19 и сопутствующих последствий по различным оценкам погибнет от 30 до 160 тыс. человек, а уровень смертности составит от 1-3 до 10%.

     Не исключён вариант появления новой мутации/штамма коронавирусной инфекции по аналогии с возникшей в Индии «Дельтой». Причина – общее состояние здоровья большинства жителей Северной Кореи (недоедание, дефицит витаминов, отсутствие базовых прививок от многих заболеваний и пр.).

  В сложившихся условиях тема поставок в КНДР вакцин от COVID-19 не является столь первоочередной, как это зачастую представляется СМИ и официальными лицами РК, поскольку эффект от них наступит примерно через месяц после вакцинации. Сейчас острейшим образом стоит вопрос передачи основных лекарств (антибиотики, антикоагулянты, жаропонижающее, противовирусные средства) и медицинских изделий (маски, защитные костюмы, тест-системы).

     Сомнений в итоговом успехе Пхеньяна в борьбе с коронавирусом нет. Крайне маловероятно, что вспышка инфекции и её последствия приведут к дестабилизации общественно-политической обстановки и потере властями контроля над ситуацией.

Продовольственный фактор

     Судя по всему, текущий год может стать довольно тяжёлым в плане обеспечения Северной Кореи продовольствием. Страна переживает худший весенний сезон с момента начала глобальной пандемии COVID-19 и закрытия границ в 2020 году. Цены на основные продукты питания последние два месяца растут, что свидетельствует об обострении дефицита продовольствия.

    В апреле температура воздуха на территории КНДР была на 2,3 градуса Цельсия выше нормы, а количество осадков составило не более 44% от среднего уровня. При этом очень мало осадков выпало в основных «житницах» страны – провинциях Северная и Южная Хванхэ, отдельных районах Южной Хамгён. В центральных и южных регионах на западном побережье уже началась засуха. В мае погодные условия не претерпели существенных изменений. В первой половине месяца количество осадков не превысило 4-8 мм (20-30% от среднегодовой нормы в 17,4-31,8 мм), а температура воздуха была на 0,5-0,8 градуса выше обычного.

    В результате часть урожая пшеницы и ячменя была потеряна. Кроме того из-за высокой температуры и нехватки влаги возникла угроза гибели значительной части только высаженных саженцев риса, в т.ч. на территории основных его производителей - провинциях Хванхэ.

   Вынужденная тотальная изоляция общенационального масштаба в рамках жёстких противоэпидемических мер грозит Северной Корее усугублением ситуации и продовольственным кризисом - как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе.

    В частности, оказавшись на карантине, люди лишились доступа к рынкам, где большая часть население приобретала продукты питания. Предполагается, что власти попытаются смягчить эту проблему за счёт организации поставок и распределения продовольствия с помощью военных.

   С другой стороны, вспышка инфекции совпала со столь важным для КНДР сезоном весенней посевной – фактически, от него во многом зависит успех годовой аграрной кампании. А введённые ограничения на перемещения существенно затруднят и без того непростой для страны период - в плане поставок сектору сельского хозяйства удобрений и химикатов, электроэнергии, средств механизации, борьбы с засухой и пр., что чревато сбоями в графике посадки риса и уборки урожая пшеницы и ячменя, которые обычно активно проводятся в период с мая по июнь. Власти будут всеми силами стараться избежать этого, выбрав «меньшее из зол», а именно, мобилизовав на сельхозработы молодёжь (студенты, военные, учащиеся, служащие), которая должна отличаться в целом удовлетворительным состоянием здоровья.

    В сложившихся обстоятельствах Пхеньян не может себе позволить потерять даже небольшую часть урожая, в т.ч. исходя из заявленного главой государства курса на решение проблемы нехватки продовольствия. 2022 год – первый в предложенной Ким Чен Ыном долгосрочной стратегии развития отрасли сельского хозяйства и решения проблемы дефицита продуктов питания. Следовательно, он не может быть провальным, а поставленные цели должны быть выполнены при любых обстоятельствах и вопреки всем неблагоприятным факторам. На фоне возможных рисков ущерба урожаю т.г. в результате весенней засухи власти Северной Кореи стремятся всеми силами достичь поставленной цели в виде увеличения объёмов производства продовольствия. Введение же самых жёстких мер карантина и изоляции общенационального масштаба привело к нарушению графика выполнения необходимых работ. В этой связи, с учётом «установки сверху» на неукоснительное выполнение требуемых экономических задач, в т.ч. в условиях вспышки инфекционного заболевания, Пхеньян стремится сделать акцент на стабилизации эпидемической обстановки и мобилизации всех ресурсов на секторе сельского хозяйства. Причина этого очевидна – отсутствие соответствующих мер может привести к потере значительной части урожая и, как следствие, существенному ухудшению продовольственной ситуации в стране уже в конце текущего – началу следующего года.