Япония планирует пересмотреть Стратегию национальной безопасности и планы военного строительства. Новые документы будут определять политику страны в сфере обороны и безопасности как минимум в ближайшие 10 лет. Главные «неизвестные», от которых зависит характер конкретных действий Токио, – официальный статус Китая и России. С учётом того, что США в проекте Стратегии национальной обороны уже назвали КНР «важным стратегическим конкурентом», а Россию – «острой угрозой мировому порядку», японские формулировки вряд ли будут компромиссными.

 Китай как потенциальный главный противник в глазах Японии

     В последние 15 лет Токио избегал жёсткой антикитайской риторики и подчёркивал, что отношения с Пекином строятся на принципе взаимной выгоды и общих стратегических интересах. В Стратегии национальной безопасности Японии 2013 года отмечалось, что «стабильные отношения между Японией и Китаем служат залогом мира и безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе». Несмотря на разногласия относительно принадлежности островов Сэнкаку/Дяоюйдао и прилегающих районов Восточно-Китайского моря, японское руководство старалось не обвинять китайских коллег в пользу развития торгово-экономических связей и никогда не обозначало Пекин в официальных документах и заявлениях как противника.

     Вместе с тем в Токио постепенно росла обеспокоенность относительно укрепления военных возможностей и наступательного характера внешней политики КНР. В Руководстве к программе национальной обороны 2019 года впервые прямо указывалось, что отсутствие прозрачности в военном строительстве и планах Китая вызывает глубокую озабоченность у Японии. В положениях Среднесрочной программы в сфере обороны на 2019-2023 годы данный аргумент был использован в качестве обоснования перехода Токио к доктрине «активной обороны». Правительство «Страны восходящего солнца» сосредоточилось на создании «многосредных сил», способных выполнять задачи в сфере обеспечения обороны и безопасности, в том числе за пределами национальной территории. «Белая книга» по вопросам обороны 2021 года сообщала об односторонних попытках Китая изменить статус-кво в районе островов Сэнкаку.

     Однако если официальный Токио ещё не решился на то, чтобы определить Пекин в качестве главного противника документально, то заявления японских политиков в отношении Китая в последнее время стали гораздо жёстче. В июле 2021 года вице-премьер правительства, курирующий финансовый блок, Таро Асо пообещал ответить на китайскую военную экспансию в АТР и охарактеризовал ситуацию в Тайваньском проливе как «угрожающую выживанию» Японии, так как следующей целью для НОАК может стать Окинава. В мае 2021 года бывший тогда министром иностранных дел (сейчас – генеральный секретарь Либерально-демократической партии) Т. Мотэги в своей речи на саммите «Большой семерки» обратил внимание на попытки Китая изменить расстановку сил в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, что создаёт угрозу региональной безопасности. В декабре 2021 года бывший премьер-министр Синдзо Абэ (сейчас он возглавляет одну из фракций ЛДПЯ и считается до сих пор крайне влиятельным политиком) призвал КНР не провоцировать соседние государства и отказаться от территориальных претензий, так как любые попытки Пекина решить спорные вопросы силой равнозначны самоубийству.

     Ухудшение японо-китайских отношений произошло и вследствие пандемии COVID-19, когда были заморожены личные контакты и некоторые совместные проекты. Кроме того, в последние годы существенно вырос дефицит во внешней торговле с Китаем, превысив в 2021 году 4 млрд долл., что также негативно сказалось на политическом диалоге. Как представляется, рост антикитайских настроений в политическом истеблишменте и существенной части японского общества неизменно отразится и на характере доктринальных документов в сфере обороны и безопасности.

Споры и сомнения по поводу США

     Премьер-министр страны Фумио Кисида, выступая в конце марта 2022 года в Национальной военной академии отметил, что наступает крупнейший после окончания Второй мировой войны кризис, обстановка в сфере безопасности для Японии серьёзно ухудшилась, что требует незамедлительного принятия мер оборонительного характера.

     Примечательно и то, что хотя в Японии формируется консенсус относительно необходимости усиления военного потенциала страны, пока нет единого мнения, каким образом этого лучше достичь. Критики усиления японо-американского альянса полагают, что в условиях роста напряжённости между Вашингтоном и Пекином у Токио не останется иного выбора, кроме как поддержать американских союзников. Такого рода решение поставит под угрозу безопасность морских торговых путей, разорвёт устоявшиеся производственно-сбытовые цепочки и хозяйственные связи, что будет иметь долговременные непредсказуемые последствия на японскую экономику. Вместе с тем Токио вряд ли согласится и войти в орбиту Пекина, поскольку роль страны в китаецентричном региональном (а в перспективе и мировом) порядке изменится не в лучшую сторону – заметного воздействия на политический и экономический процессы в АТР Япония больше оказывать не сможет. В этой связи среди японцев велико число сторонников довольно умеренного подхода, в основе которого лежит опора на союз США для сохранения статус-кво при некотором дистанцировании от участия в американских оборонительных планах.

     Среди представителей политического и военного руководства «страны восходящего солнца» существуют также сомнения относительно эффективности «ядерного зонтика» США и гарантий оказания военной помощи в случае нападения. Поспешный уход американских войск из Афганистана, нежелание Вашингтона подтверждать обязательства по защите Тайваня, отсутствие прогресса в переговорах с КНДР, а также стремление переложить вопросы разрешения кризиса на Украине на европейских членов НАТО подрывают веру в действительную эффективность Вашингтона как союзника.

Вашингтон подталкивает Токио к более активной военной политике

     Бесспорно, все тенденции и настроения в японском руководстве фиксируются американскими специалистами и учитываются в разработке стратегии на восточноазиатском направлении. В частности, в январе 2020 года Вашингтон и Токио представили Совместное заявление, в котором подтверждалась центральная роль двустороннего альянса в построении «свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона», защите демократических ценностей и порядка, основанного на правилах.

     Кроме этого, американские стратеги фактически предложили Токио отказаться от принципа «передовой обороны» в пользу «активного воспрещения». Ранее японские военные рассчитывали на навязывание крупных сражений предполагаемому противнику вдали от собственной территории. Сегодня акцент делается на потенциале нанесения упреждающего удара, в том числе по базам и другим объектам военной инфраструктуры. Фактически речь идёт о том, что Силы самообороны должны нанести как можно более крупный ущерб противнику до подхода соединений ВС США. При этом Япония должна быть в состоянии вести военный конфликт высокой интенсивности в течение продолжительного времени за счёт повышения жизнеспособности своих ключевых объектов и армии.

Вооруженные силы Японии готовятся к отказу от оборонительной стратегии

     Характер военного строительства Японии в последние годы позволяет говорить о намерении Токио существенно выйти за рамки самообороны. Обращают на себя внимание планы и конкретные действия Токио в сфере противоракетной обороны, а также приобретения ударного потенциала. Усиление ПРО за счёт модернизации морского компонента и возможного развёртывания наземных систем, включая Aegis Ashore и THAAD, интегрированных с американскими средствами, даёт определённое преимущество японской стороне в случае планирования превентивных ударов. Вызывает беспокойство и намерение Токио увеличить число крылатых ракет и повысить их технические возможности (в т.ч. дальность свыше 1 000 км). Данное оружие предполагается использовать не только с сухопутных пусковых установок, но и с боевых кораблей и самолётов тактической авиации.

     По всей видимости, военный бюджет Японии на 2022 год существенно выйдет за традиционный порог в 1% от ВВП, так как с учётом дополнительных ассигнований он уже превысил 53 млрд долл. (1,3% ВВП).  В качестве обоснования для такого увеличения открыто называются «вызовы со стороны Китая, КНДР и России». Ещё большую тревогу вызывают периодически возникающие в японском политическом истеблишменте отсылки к отказу от «трёх неядерных принципов». Вопрос учреждения совместной ядерной миссии с США, то есть размещение американского тактического ядерного оружия на японской территории пытался поставить С. Абэ в недавнем телеинтервью, однако встретил резкий протест со стороны действующего премьера Кисиды.

     Китай, КНДР и Россия, в свою очередь, не оставляют без внимания все японские приготовления и учитывают планы и действия Токио в своей деятельности в сфере обороны и безопасности. При этом, ни в Пекине, ни в Пхеньяне или Москве пока открыто не называют Японию предполагаемым военным противником.