9 марта в ходе президентских выборов народ Республики Корея выберет нового лидера, который будет руководить страной ближайшие пять лет. Не только самих корейцев, но и окружающие РК  страны – Китай, Россию, США, Японию и КНДР – сильно интересует, кто именно будет следующим президентом РК. У каждой из упомянутых держав есть свои предпочтения, и они достаточно очевидны и объективны, хотя публично об этом официальные лица других государств предпочитают не говорить.

Соседние страны внимательно следят за выборами в Корее

     15 февраля в Южной Корее стартовала официальная предвыборная кампания, кульминацией которой станет избрание 9 марта нового лидера Республики Корея. Учитывая особенности южнокорейской конституции, нынешний президент Мун Чжэ Ин не имеет права идти на второй срок, а потому с 9 мая, когда в Корее пройдет церемония инаугурации, государством будет управлять другой человек. Срок полномочий достаточно длительный – пять лет (но без права переизбрания), а потому неизбежно, что в политике, обществе, экономике и других областях произойдут большие изменения.

     Ни для кого не является секретом, что окружающие Корейский полуостров державы с большим вниманием будут следить за исходом выборов, так как платформы и взгляды кандидатов достаточно серьезно различаются. Понятно, что официальные лица соседних стран не будут публично говорить о том, кого из претендентов они хотели бы видеть следующим президентом РК, дабы не быть обвинёнными во вмешательстве во внутреннюю политику Кореи или чтобы не навредить кому-то из политиков. Тем не менее очевидно, что у каждой из страны есть свои причины предпочитать того или иного лидера.

   В данном материале мы постараемся кратко описать предпочтения каждой из стран, сосредоточившись на основных пяти государствах, которые по своим причинам, пожалуй, проявляют наибольший интерес к ситуации в Южной Корее. Это так называемые «четыре крупные державы» - так в Корее называют окружающую Корейский полуостров группу крупных стран, включая Китай, Россию, США и Японию, а также Северная Корея.

     Стоит также отметить, что хотя формально на пост следующего лидера РК претендуют уже 11 человек, но реальная борьба разворачивается между двумя из них – представителем правящего лагеря и Демократической партии «Тобуро» экс-губернатором Ли Чжэ Мёном и кандидатом от консервативной оппозиции и партии «Сила народа» бывшим генеральным прокурором Юн Сок Ёлем. Какие-то теоретические (хотя, объективно говоря, очень небольшие) имеет шансы и третий кандидат – представитель другой оппозиционной «Народной партии» Ан Чхоль Су. Его мы тоже будем упоминать в списке предпочтений окружающих стран, хотя основное внимание уделим Ли и Юну.

Выбор Вашингтона

      США, безусловно, крайне важная (если не самая важная) для Южной Кореи страна, по крайней мере с точки зрения того влияния, которое Соединенные Штаты оказывают на внешнюю и внутреннюю политику, экономику, финансы, общество, культуру и прочие сферы РК. А потому неудивительно, что тема альянса с США занимает, пожалуй, самое важное место во внешнеполитической платформе любого из трех кандидатов – Ли Чжэ Мёна, Юн Сок Ёля и Ан Чхоль Су.

     Однако, хотя каждый из этой тройки, не ставит под сомнение необходимость сохранения тесных связей и сотрудничества с США в области политики, обороны и экономике, но есть заметная разница в подходах.

    Учитывая сделанные заявления, можно прийти к выводу, что «любимым» кандидатом Вашингтона является представитель оппозиции Юн Сок Ёль. Экс-генпрокурор, что типично для представляемого им консервативного лагеря, выступает за всеобъемлющее укрепление и активизацию военно-политического сотрудничества с США и готов следовать за Белым домом и в тех направлениях, где интересы Сеула и Вашингтона могут расходиться – речь идет о политике в отношении Китая, Северной Кореи и отчасти России, а также в вопросах о сотрудничестве в сфере противоракетной обороны. При победе Юна можно ожидать, что Сеул сделает сильный крен с сторону следования в фарватере внешней политики США, приближаясь в чем-то к Японии. Это касается, в частности, стремления Вашингтона изолировать Китай, активизировать трехстороннее военное сотрудничество с участием США, РК и Японии, а также готовность оказывать давление на Пхеньян.

     Ли Чжэ Мён же, не отказываясь от альянса с США, намерен занимать более независимую позицию, когда Сеул резервирует за собой право не всегда соглашаться с Вашингтоном, в частности, по вопросам политики в отношении Пекина и Пхеньяна. Именно так пытался действовать нынешний президент Мун Чжэ Ин, что неоднократно приводило к трениям между США и РК. Эти противоречия тоже не стоит преувеличивать, но они всё же существуют и временами достаточно сильно раздражали Соединенные Штаты. В общем, очевидный «выбор» США среди названных кандидатов падает на Юн Сок Ёля.

     Ан Чхоль Су, к слову, тоже вполне устроит Вашингтон, так как он хотя выступает с менее категоричных позиций, но в целом дублирует внешнеполитические взгляды Юна – безусловный приоритет альянсу с США.

Предпочтения Поднебесной

     В последнее время в Южной Корее резко усилились антикитайские настроения, что, к сожалению, спровоцировали как события на Олимпиаде в Пекине, так и некоторые китайско-южнокорейские споры по поводу истории, одежды и даже еды. Потому в отличие от США, тесные связи с которыми кандидаты-консерваторы подчас с гордостью открыто подчеркивают, любые высказывания, которые могут быть интерпретированы как прокитайские сыграют против любого кандидата в ходе голосования. Тем не менее и здесь все очевидно. Китай предпочел бы победу представителя правящего лагеря Ли Чжэ Мёна.

      В отличие от Юн Сок Ёля Ли Чжэ Мён считает, что не стоит торопиться с присоединением ко всем антикитайским инициативам Вашингтона, хотя бы потому что КНР – крупнейший торговый партнёр Южной Кореи и от соседства с Поднебесной корейцам никуда не уйти. Потому «зачем портить отношения с соседом, если можно попытаться хотя бы не ссориться?» - так в целом полагает Ли Чжэ Мён, указывая, что тут у США свои глобальные интересы, которые далеко не всегда совпадают с корейскими. Точно также Ли не стремится разворачивать на территории Корейского полуострова новые комплексы ПРО США THAAD, не торопиться работать в рамках антикитайской инициативы QUAD и по прочим направлениям, которые направлены против Пекина.

     Кроме того, Ли также готов более гибко подходить к развитию межкорейских связей и сотрудничества, в чем он также куда ближе к той политике, которой придерживается Пекин в отношении Пхеньяна. Тут также скрыты собственные интересы Южной Кореи (в интерпретации лагеря демократов), которая понимает, что без содействия со стороны Китая ей будет сложно добиться прогресса на северокорейском направлении. Так что Китай, очевидно, хотел бы видеть следующим президентом РК Ли Чжэ Мёна, а не Юн Сок Ёля.

     Ан Чхоль Су тоже в целом не самая лучшая для КНР кандидатура, как раз из-за его готовности следовать политике СГА. Но, подчеркнем еще раз, публично Китай не будет озвучивать свои предпочтения, прекрасно понимая, что его поддержка сейчас будет медвежьей услугой тому кандидату, кому Пекин благоволит.

Надежды Японии

     Как и в случае с Китаем, у южных корейцев немало претензий и к японцам, потому Токио тоже предпочитает не говорить о своих «любимчиках» среди кандидатов публично, но и здесь всё достаточно очевидно.

     Демократы, которые сейчас находятся в Корее у власти, выступают с более жестких и в чем-то националистических позиций, что, стоит признать, находит широкий отклик среди многих слоев корейского общества. Консерваторы же в целом несколько мягче выражают свои требования и претензии к Токио, в том числе и потому, что на этом настаивают США, а также по той причине, что политическая система, обычаи и ценности Японии во многому куда ближе южнокорейцам, чем, допустим, Китай, Россия или Северная Корея.

     В итоге выбор Токио – за представителем оппозиции Юн Сок Ёлем. Юн уже публично заявил, что готов не особо настаивать на немедленных и безоговорочных уступках со стороны Японии по ряду чувствительных вопросов, касающихся трактовки истории, территориальных споров и прочих конфликтных моментов, а также настроен на то, чтобы придать импульс корейско-японскому сотрудничеству, не акцентируясь на двусторонних противоречиях.

     Чуть похуже, но тоже более-менее допустимой для Японии кандидатурой является Ан Чхоль Су. Демократы, которых представляет Ли, в отношении Японии более бескомпромиссны и не скрывают этого.

Сомнения Северной Кореи

     У КНДР, как это часто бывает, свои взгляды на все. Пхеньян имел большие надежды на развитие связей с Сеулом, а потому в 2018 г. активно подыгрывал Мун Чжэ Ину и правящему лагерю демократов. Однако, когда стало ясно, что Сеул даже при Муне и демократах не готов из-за Северной Кореи портить отношения с Вашингтоном и может развивать с Пхеньяном лишь символическое сотрудничество, то тогда КНДР потеряла интерес к Южной Корее. До сих пор КНДР игнорирует все попытки Мун Чжэ Ина и правящей партии РК инициировать какое-либо сотрудничество и контакты. СМИ Страны чучхе периодически очень жестко проходятся по всем кандидатам в президенты Южной Кореи, не особо стесняясь в выражениях в том числе в отношении Ли Чжэ Мёна.

     Тем не менее несмотря на всё это лучший для Пхеньяна из всех имеющихся кандидатов – это именно Ли Чжэ Мён. Потому что он в отличие от Ан Чхоль Су и уж тем более Юн Сок Ёля готов хотя бы пытаться проводить самостоятельную линию на межкорейском треке, а не просто следовать позиции США, которую в отношении КНДР можно резюмировать следующей фразой: «Сначала разоружитесь, а потом будет говорить об экономической помощи и сотрудничестве».

     Ли при всех уже упомянутых имеющихся даже у демократов ограничениях, которые также не могут и не хотят разрывать связи с США, может пойти на «параллельный подход», когда вопросы ядерного разоружения КНДР обсуждаются отдельно от экономического сотрудничества (насколько это возможно).

     Юн и Ан в этом плане настроены участвовать в кампании давления на Северную Корею при лидерстве Вашингтона. Потому можно ожидать, что в случае победу Юн Сок Ёля межкорейские связи ждет очередной «ледниковый период», а всё может дойти и до резкого обострения ситуации, включая возобновление столкновений в районе демилитаризованной зоны или на морской границе между Югом и Севером 

Российские ожидания

     Россия, пожалуй, наиболее отстранённая из всех пяти окружающих Южную Корею стран. Нельзя сказать, что Москву не интересует, что происходит на Корейском полуострове, но основной фокус российской внешней политики находится все же не в Корее, да и рычагов влияния, а также связей куда меньше, чем у США, Китая, Японии и КНДР. Это, кстати, хорошо видно по тому, каков объем двусторонней торговли РК с РФ в сравнении с остальными упомянутыми государствами. Понятно, что межкорейская торговля еще меньше, чем товарооборот Сеула и Москвы, но всё же про Северную Корею на Юге вспоминают по понятным причинам куда чаще, чем о России.

     Впрочем, у этой отстраненности есть и свои преимущества. В отличие от тех же Китая и Японии у РК с Россией куда меньше разного рода спорных моментов и конфликтов. Нельзя сказать, что их нет вообще, но они, как правило, не определяют политическую повестку дня, а споры между РФ и РК если и возникают, то достаточно быстро улаживаются к обоюдному облегчению.

    В этой связи «российский угол» внешнеполитической платформы каждого из кандидатов наименее артикулирован, если присутствует вообще. Никого из кандидатов нельзя заподозрить в том, что он по той или иной причине сразу настроен на выдвижение каких-то претензий, но это все же не значит, что все они будут одинаково относиться и действовать в отношении Москвы.

     Различия для России в первую очередь будет проецироваться через разницу в линии, которую каждый конкретный кандидат будет выстраивать в отношении США. То есть, разница в том, насколько позиция США к России будет находить отражение в действиях нового президента Южной Кореи. Хотя и Юн, и Ли, и Ан уже заявили, что они заинтересованы в развитии взаимовыгодного сотрудничества с Москвой, но, как видится, консерваторы с куда большей готовностью будут следовать «советам» Вашингтона корректировать политику РК в отношении России. В этой связи можно ожидать, что при том же Юн Сок Ёле или Ан Чхоль Су Сеул будет активнее участвовать в антироссийских инициативах Вашингтона, чем при Ли Чжэ Мёне. Демократы Кореи, когда могут, все же пытаются избежать прямого столкновения с Россией, когда на это их толкают американцы.

    Сильные расхождения между РФ и РК могут начать проявляться и на северокорейском направлении в случае победы на выборах консерваторов. Как показала практика второй части правления Пак Кын Хе, которая представляла интересы консерваторов, у Сеула и Москвы временами были серьезные споры по поводу подхода к КНДР, а Юг подчас пытался оказывать давление на Москву, чтобы РФ прекратила сотрудничество с Севером. 
 Это в итоге спровоцировало ряд острых конфликтных ситуаций, которые в СМИ не попали, но временами стороны обменивались очень жесткими высказываниями.  

     Консерваторы в целом будут более «покладисты» для Вашингтона – в первую очередь с точки зрения готовности действовать так, как пожелают США, в том числе в отношении России. Хотя, как мы уже сказали, это будет происходить не столько из-за «врождённой ненависти к Москве», которой у каждого из кандидатов в президенты РК, пожалуй, нет, но России проще от этого не будет. А потому, хотя российские дипломаты всегда повторяют, что «нет разницы, кто победит на выборах, Россия готова работать с любым из политиков Кореи», но в реальности Москве будет проще найти взаимопонимание скорее всего с демократом Ли Чжэ Мёном. При желании, конечно, Россия вполне может сработаться и с любым из консерваторов, но только если он не будет слишком активно делать то, что США будут «рекомендовать» Сеулу в отношении Москвы. «Чисто своих» конфликтов у России и Южной Кореи либо нет либо они незначительны.

Итоговый выбор – за самими корейцами

     В итоге можно резюмировать, что для США и Японии будет более предпочтительной победа консервативных кандидатов – в первую очередь Юн Сок Ёля, а также Ан Чхоль Су, для Китая, России и Северной Кореи проще будет работать с представителем правящего лагеря демократом Ли Чжэ Мёном.

     Вместе с тем, стоит учитывать, что часто предвыборные взгляды, платформы и обещания кандидатов претерпевают сильные трансформации под влиянием реалий, а также текущей ситуации. Далеко не всё, что декларируется, выполняется на деле, да и жизнь вносит свои коррективы. В любом случае выбор, который сделают граждане Республики Корея 9 марта 2022 г., окажет наиболее сильное влияние на них самих, а не на другие страны, а потому это будет их решение, которое окружающие державы обязаны принять.