Эвакуация из Кабула

         Как известно, Южная Корея оказалась в Афганистане в первую очередь из-за США, когда Сеул во многом был вынужден присоединиться к военной кампании союзника в этой стране. Правда корейцы подчёркнуто не принимали участия в военных операциях, ограничившись возведением объектов инфраструктуры, больниц, школ и проведением разного рода гуманитарных операций в Афганистане.        

         Несмотря на такой мирный характер своей деятельности, когда США стали выводить войска из Афганистана и страна начала стремительно переходить в руки талибов, у корейцев не осталось иного выхода за исключением бегства вслед за американцами. Как только крушение светской власти в Кабуле стало вопросом ближайших дней, то Южная Корея свернула всю свою работу, эвакуировала всех своих официальных представителей, включая дипломатов, а также бизнесменов.

         Мир же оказался взбудоражен кадрами попыток массового бегства обычных афганцев, которые также не хотели оставаться жить при талибах, опасаясь за свою жизнь. Видеоролики того, как тысячи афганцев осаждают любые самолеты в международном аэропорту Кабула, стремясь покинуть страну, облетели весь мир. Некоторые страны стали помимо сограждан вывозить также и местных граждан, которые помогали работать иностранцам в Афганистане и которые в подавляющем большинстве своём тоже очень хотели уехать из страны. Существуют серьезные основания полагать, что талибы рано или поздно «вычислят» «пособников чужеземцев» и жизни последних будет угрожать опасность.

         С аналогичной дилеммой столкнулись и южнокорейцы. Вывезя быстро сограждан, власти РК задумались (хотя и не без прозрачных намёков во стороны Запада) о судьбе переводчиков, медсестер, обслуживающего персонала, техников и прочих афганцев, которые долгое время проработали на корейских объектах и представительствах в Афганистане. В итоге было принято решение вывезти как их самих, так и членов семей.

         Согласно информации МИД РК, покинуть страну и уехать в Южную Корею собирались около пяти сотен афганцев, но пробраться к аэропорту Кабула и попасть на борт трёх южнокорейских военно-транспортных самолётов смогли примерно на сотню меньше. В итоге 27 и 28 августа в Южную Корею прибыл 391 гражданин Афганистана, из которых примерно половина в возрасте младше десяти лет.

Принять приняли, но проблемы только начались

         После проверки прибывших на коронавирус их посадили в автобусы и направили в город Чинчхон в провинции Северная Чхунчхон, где они будут в течение ближайших двух месяцев пытаться привыкать к корейским реалиям, проживая на территории Института по подготовке госслужащих.

         Однако вывоз беженцев, что, если верить рассказам очевидцев, напоминало бегство из пылающего города, который стремительно переходил в руки талибов, оказался не единственной трудностью. Тут же возникли разного рода проблемы. Да и далеко не все в Корее оказались рады гостям.

Во-первых, в корейском законодательстве не было правовых оснований и системы приёма такого рода иностранцев. Потому в экстренном порядке в министерстве юстиции РК в настоящий момент разрабатывают поправки к закону, который введёт понятие «людей с особыми достоинствами, оказавшими значительную помощь деятельности Республике Корея». Для подобной категории людей, под которую и подведут приехавших из Афганистана, будет предусмотрена система разрешения на долгосрочное проживание, трудоустройство и в перспективе получения статуса ПМЖ, а затем гражданства РК. Кроме того, правительство Кореи намерено выделить всем значительные суммы в качестве финансовой поддержки на обустройство и провести программы адаптации с целью, чтобы беженцы в итоге превратились в полноценных членов корейского общества.

Однако внесение поправок в законодательство, а также выделение денег для адаптации прибывших, пожалуй, не главная проблема. Решение правительства РК принять беженцев из Афганистана встретило смешанную реакцию в корейском обществе. Далеко не все корейцы горят желанием видеть у себя таких гостей, видя в них потенциальный источник проблем и даже угрозу для корейской идентичности.

Из основных политических партий РК только небольшая Партия справедливости безоговорочно поддержала решение правительства и призвало расширять программу помощи беженцам. Другие же политические силы, включая доминирующие в парламенте правящую Демократическую партию «Тобуро» и оппозиционную Партию «Сила народа», заняли осторожные позиции, дав понять, что надо сначала всё тщательно взвесить и обсудить, а торопиться с новыми партиями беженцев не стоит.

Среди обычных корейцев доминируют ещё более сдержанные чувства к беженцам и особенно к представителям стран Ближнего и Среднего Востока. Ещё свежи в памяти жаркие споры 2018 г. в Корее по поводу того, стоит ли давать статус беженцев 484 представителям Йемена, которые спасались от гражданской войны. Хотя их число составило менее трех процентов от всех тех, кто в тот год в Корее обратился за статусом беженца, но дебаты по этому вопросу были непропорционально горячие, вплоть до демонстраций сторонников и противников принятия представителей Йемена.

Корея не горит желанием превращаться в рай для беженцев

         Вообще корейцы всегда были, мягко говоря, очень сдержанно относились к приёму чужеземцев. Во многом сказывается гомогенность нации, где исторически проживают только корейцы, а присутствие всех иных элементов и культур сразу бросается и зачастую отторгается.

         Именно это мы наблюдаем и с беженцами. Согласно последним опросам более половины корейцев (59,5 %) считают, что активный приём странами Европы беженцев привел к росту преступности туда, куда прибыли гости. Корейцы опасаются, что иностранцы станут источником проблем и будут угрожать благополучию корейского общества, спровоцировав рост преступности, напряженность в обществе, внеся чуждый элемент в корейскую идентичность. Хватает и тех, кто просто не хочет тратить деньги на иностранцев и считают, что последние просто пытаются найти работу в Корее, выдавая себя за тех, кому угрожает опасность в их родной стране. В ноябре 2020 г. 53 % корейцев выступили против приема беженцев, тогда как поддержали эту идею лишь треть жителей – 33 %.

         Правительство РК находится под давлением стран Запада, включая США, которые настаивают, чтобы Южная Корея, как полноправный член мирового сообщества, делило бы в полной мере и ответственность за этот статус, более активно принимая беженцев. Однако власти РК не хотят идти поперёк доминирующих в обществе тенденций и очень неохотно принимает беженцев, используя разного рода предлоги и отговорки, ссылаясь на собственную «особую ситуацию».

По данным на 2020 г., из 11 892 заявителей в РК получили статус беженца лишь 52 человек или 0,4 %. Из развитых стран труднее получить статус беженца только в Японии, где показатель составил 0,3 %. Для сравнения средний показатель стран ЕС – 32 %. Япония и Корея ёв плане закрытости схожи по одинаковым причинам: мононациональные страны с одной доминирующей культурой и достаточно настороженным отношением к иностранцам, когда речь идет не о временных туристах, а о тех, кто хочет стать полноправным членом общества новой страны, особенно если гость заметно отличается от японцев или корейцев – как в плане внешности, так и языка и культуры.

         Так что прибытие почти четырёх сотен афганцев представляет для Южной Кореи куда более серьёзный комплекс проблем, чем это может казаться на первый взгляд, которые ещё придется решать. Корея пока находится на самой начальной стадии в плане приема и адаптации беженцев. Гостей из проблемных стран часто не хотят видеть, считая их в первую очередь источником всевозможных проблем.

Кроме того, если брать конкретно всю ситуацию с вывезенными афганцами, то среди корейцев хватает и тех, кто предъявляет претензии и к США. Южная Корея отнюдь не рвалась воевать или даже просто работать в Афганистане, а оказалась там в рамках международной коалиции, в которую в своё время активно привлекал всех своих союзников Вашингтон. Теперь же получается, что США требуют от Сеула «брать ответственность» за то, куда американцы сами и втянули корейцев.

Беженец или гастрарбайтер?

Безусловно, среди иностранцев, подающих заявления на статус беженцев в Южной Корее, очень велика доля тех, кто злоупотребляет особенностями корейской иммиграционной системы, которая позволяет длительное время судиться с властями, при этом имея возможность работать в стране. Проще говоря, статус беженца используется теми, кто приехал в Корею ради заработка, а не из-за того, что подвергается в своей стране гонениям по политическим, религиозным или иным причинам. Согласно статистике годичной давности, среди подававших на статус беженца в Южной Корее первое и второе места занимали граждане России и Казахстана, где, насколько известно, нет гражданской войны. Неудивительно, что у сотрудников миграционной службы Южной Кореи очень настороженное отношение к подобной публике, которая, в свою очередь, формирует и общий подход корейцев к беженцам вообще.